Начальная страница

МЫСЛЕННОЕ ДРЕВО

Мы делаем Украину – українською!

?

6. Душа творца – в его творениях

Даниил Мордовцев

Хатазу, женщина-фараон, «божественная женщина», «великая царица», как она названа на памятнике сановника Пен-Нухеба, стоит коленопреклоненная пред величественною статуею великого Аммона, в величавом храме, только что оконченном ее любимцем, гениальным зодчим Семнутом. Царица одна в храме. Она просит верховного бога стовратных Фив сказать ей своим божественным глаголом, чем может она возвратить здоровье и полное дыхание груди тому, кто создал этот храм, подобного которому еще не видали боги Египта. Царица молится долго. Горькие слезы ее неслышно падают на гранитный пол храма. Тихо, тихо в уединенном святилище, а только издали доносится гул жизни ее стовратной столицы.

Вдруг, где-то вдали, в воздухе, послышались слабые металлические звуки. Это была тихая мелодия священных «систров».

При этих звуках Хатазу в благоговейном экстазе упала ниц. Звуки систров приближались все более и более. Казалось, они исходили из головы Аммона. Но вот – чуть слышно прозвучала человеческая речь. Это был глагол божества.

– Я возвращу полноту дыхания груди моему зодчему, – говорил таинственный голос, к которому трепетно прислушивалась молодая царица. – Я возвращу силу его мышцам, когда он откроет неведомую божественную страну Пунт – царство ладана и благовоний – и когда божественная земля Пунт принесет мне свои сокровища, а тебе, дочь моя, – славу.

Голос умолк. Звуки систров, как бы отлетая все далее и далее, точно растаяли в воздухе.

Хатазу встала совершенно просветленная.

Теперь пусть говорят камни. В уцелевших развалинах храма Аммона, о которых говорилось в пятом моем рассказе и которые своею величавостью так поразили Шамполиона и Норова и доселе поражают и подавляют путешественника, попавшего в Фивы, – на уцелевших от землетрясения стенах этого храма изображена в лицах и с говором камней вся экспедиция в божественную землю Пунт. Это поистине что-то сказочное! – морское путешествие почти за пять тысяч лет до наших дней! И это путешествие совершил все тот же Колумб Египта – необыкновенный Семнут и он же потом все это изобразил на стенах созданного им дивного храма.

Для дальнего и трудного путешествия в неведомую «страну бальзама» – говорит историк фараонов – женщина-фараон приказала снарядить на берегу «моря Секот» (Чермное море) значительное количество морских кораблей, снабженных испытанным в плаваниях экипажем и сильным десантным войском. Во главе экспедиции – Семнут, облеченный званием посла фараонов. В свиту его поступили знатные сановники двора царицы. И вот экспедиция в пути.

Камни не говорят, сколько времени носилась эскадра женщины-фараона по неведомым морям. Они говорят только, что великий Аммон благополучно привел корабли к берегу «ладанной горы ступенями», т. е. террасами. Полагают, что это было вблизи мыса Гвардафуй, который у Страбона значится под именем «Аромата Акрон». Экспедиция – у цели плавания. Но что это за невиданная страна, невиданные люди! Перед изумленными глазами Семнута вставали чудо за чудом, видение за видением.

На берегу робко показываются странные обитатели «божественной страны ладана». И обстановка их жизни такая странная, невиданная. Маленькие, куполообразные хижины их торчат на сваях, словно гнезда диковинных птиц. Ход в эти птичьи жилища по приставным лестницам. Но над этими людскими гнездами высятся гигантские кокосовые пальмы, отягченные плодами, и тут же – роскошные деревья, дающие благовонную смолу, запах которой так угоден божественному носу Аммона и всех богов Египта. По деревьям порхают невиданные птицы. Тут же пасутся стада превосходного рогатого скота. Сущий рай! – и все это изображено на стене храма.

А вот и говор камней в переводе иероглифа на наш язык:

– Прибыл царский посланный с воинами, которые его сопровождали. Каждый из князей страны Пунт приближается с богатыми и ценными дарами в знак почитания святости богини Гатор, госпожи Пунт, которой живой лик есть царица Хатазу-Хашон-Макара.

И на стене изображено, – Семнут в сопровождении воинов принимает золотые цепи, кольца, топоры и мечи. И подписано: «Это подарки князя Пунт, Париху, который в сопровождении супруги своей, Ари… (иероглиф испорчен – разобрать нельзя), своих двух молодых сыновей и своей молодой дочери кланяется, подняв свои руки, царскому посланному».

Княгиня сидит на осле. Эта красавица – толстое безобразное чудовище.

А под всею этою картиною подпись (это говорят камни), – «Пришли князья страны Пунт; они преклонились, приветствуя воинов царицы. Они восхваляют царя богов, Аммона-Ра».

Далее камни говорят, что князья земли Пунт выражали свое удивление, как могли чужеземцы достигнуть такой далекой и неизвестной страны. Меня же лишь удивляет вот что, – египетскому путешественнику, больному Семнуту, в этой далекой стране счастливо сошло с рук то, что в наше время кончилось так неблагополучно для нашего «вольного казака», ныне умолкнувшего Ашинова…

Еще дальше камни говорят, что черные князья «ладанной страны» просили Семнута ходатайствовать о том, чтобы царица Хатазу, могущественная госпожа Египта, даровала им мир и свободу. И они, действительно, получили и то, и другое, с обязательством – признать над собою власть царицы египетской и платить ей дань произведениями своей земли, в особенности же благовонными курениями.

На стене изображено, как воины Семнута разбивают на берегу моря свой лагерь. И вот камни говорят:

«Разбит был палаточный лагерь царского посланника и воинов его в стране бальзамовой горы ступенями в земле Пунт, при береге великого моря, дабы принять князей этой земли. Предложены были им хлеб, мед, вино, мясо, сушеные плоды и всякое другое из страны Томера (Египет) так, как приказано было от царского двора».

И вот, главный князь земли Пунт, Париху, и его безобразная супруга «приносят дань к берегу великого моря». Перед палаткой Семнута виднеются золотые кольца, слоновые клыки и драгоценная, благоуханная смола – целая куча смолы! Тут же обремененные ношею обитатели страны Пунт и погонщики ослов, ведущие их нагруженными разными произведениями земли; к палаткам гонят стада скота.

Мало того. Туземцы несут на своих плечах огромные кадки с посаженными в них ладанными деревьями. Всех кадок – тридцать одна. Деревья предназначены для пересадки в Египте. И это делают дикари! Кадки так тяжелы, что каждую из них несут шесть человек. Идет работа корабельщиков и туземцев по нагрузке на корабль всего этого добра. А камни продолжают говорить:

– Тяжело нагружаются корабли чудными произведениями земли Пунт, разным поделочным лесом божественной земли, грудами благоуханной смолы, живыми ладанными деревьями, предметами из черного дерева и слоновой кости, обделанными в чистое золото земли Аму, солодковым корнем, деревом хесит, курением ахем, священной смолой, сурьмой для глаз (для красавиц Египта), обезьянами с головою собаки (кинокефалами), мартышками, борзыми собаками, пантеровыми шкурами и размещаются жители земли с их детьми. Никогда ничего подобного не привозилось ни к одному из фараонов с того времени, как стоит свет.

Эскадра Семнута покидает страну Пунт. Корабли идут под парусами и на веслах. На палубах – кадки с ладанными деревьями и разными тюками и ящиками. Обезьяны свободно прыгают и лазят по кораблям для потехи экипажа. Камни снова говорят:

– Воины властелина идут на корабли, счастливо возвращаются, идут по пути к Фивам в радости сердца. С ними князья земли той. То, что несут они с собою, никогда не приносилось никакому другому фараону.

И вот Семнут в Фивах. Он сильно загорел, что очень возвышает его мужественную красоту. Он отдохнул во время путешествия. Легкие его дышут свободнее. Морской воздух укрепил его. Верховный жрец Аммона, плут из плутов, но хорошо изучивший анатомию человеческого тела на изготовлении мумий, отлично понял болезнь Семнута, – гениальный зодчий надорвался над своими титаническими сооружениями, – и плут жрец, глаголом якобы Аммона, послал его в морскую экспедицию для обогащения храма Аммона, т. е. ненасытных жрецов.

Хатазу блаженствует.

– О, мой Горус! Зодчий моего блаженства – великий Аммон внял моим молениям, моим слезам!

Камни говорят о торжественном приеме князей божественной земли. Женщина-фараон на троне. На ней царское одеяние. Князья земли Пунт лежат перед нею ниц. Носы их касаются подножия трона.

– Ты, царица Томеры, – светящееся солнце! – говорят они. – Ты – владычица страны Пунт, и мы – подданные твоего святейшества.

После приема князей женщина-фараон в полном царском облачении идет в храм Аммона. На плечах ее «шкура пантеры с золотыми скрижалями». Она приносит верховному богу благодарения и сокровища далекой южной страны. К стопам божества повергнуты все привезенные из божественной земли Пунт сокровища. Ладанные деревья из кадок пересаживаются в грунт. Все приносится божеству, за которым скрываются ловкие игроки на сердечных струнах невежества – жрецы, – живые жирафы, пантеры, быки, шкуры пантер, золото, медь, черное и другие поделочные дерева, брусья Аму, слоновая кость, сурьма для глаз, груды благовонной смолы, – все это нужно великому богу, даже сурьма для подкрашивания глаз!

На стене храма изображены весы. Камни говорят:

«Истинные и точные весы бога Тута, которые царица велела приготовить для отца своего, фиванского Аммона, чтобы вешать серебро, золото, синие камни, зеленые камни и другие дорогие камни».

Юный брат властолюбивой царицы, Тутмес III, которого Хатазу держала в загоне, также приносит жертву Аммону перед его священной лодкой, торжественно несомой на плечах жрецами. Жертва юного царевича очень скромна, – кроме ладану, он ничего не мог дать великому богу, потому что сестрица все отняла у него, но только до поры – до времени. Подобно царевичу Петру Алексеевичу, которого затирала собою честолюбивая сестрица, но который рожден был для великих дел, так и загнанный в юности Тутмес III показал впоследствии, что и он предназначен был Аммоном для великих дел, конечно, с точки зрения фараонов.

Но даже великий Аммон оказался бессильным против чахотки, которая медленно подтачивала любимца Хатазу – Семнута. Морское путешествие только на время возвратило ему силы. Через год недуг его развился.

Пораженная горем, Хатазу снова прибегла к Аммону. На этот раз мольбы ее были еще пламеннее, слезы – еще жгучее.

– О, мой отец! – плакала она в уединении величественного храма. – Что должна совершить я, рыдающая дочь твоя, чтобы снова возвратить полное дыхание груди твоему великому зодчему?

Тихая мелодия священных «систров» возвестила приближение божества.

– Не рыдай, дочь моя, – послышался голос Аммона, – не рыдай, а радуйся.

Эти слова верховного бога поразили царицу.

– Мне ли радоваться, отец мой, когда радость души моей отходит от меня в область Осириса, в подземный мир!.. – воскликнула она, ломая руки.

– Нет, дочь моя, – снова проговорил Аммон, – душа моего зодчего вся перешла в его творение – в мой дом, который ты, его руками и кровью его сердца, соорудила для меня. В этом храме вечно будет обитать душа того, кто на земле носит имя Семнута, – душу свою он сам вложил в свои творения.

– Но я, отец мой! Что будет со мною?

– Твою душу я соединю с его душою, и вы вместе будете жить в этом храме вечно.

Камни не говорят, исполнил ли великий Аммон то, что обещал. Может быть, души женщины-фараона и ее любимца, Семнута, витают теперь вместе над величавыми развалинами того, что им было создано; но в каком музее – в британском ли, в луврском или в каирском – покоятся их мумии, или же время обратило их в пыль и в удобрение полей Карнака, – об этом камни молчат. Но Аммон сказал правду, – душа творца – в его творениях.


Примечания

По изданию: Полное собрание исторических романов, повестей и рассказов Даниила Лукича Мордовцева. Замурованная царица: Роман из жизни Древнего Египта. – [Спб.:] Издательство П. П. Сойкина [без года], с. 186 – 191.