20. Помпей побеждает иберов

Даниил Мордовцев

По свидетельству Аппиана, Оройз, царь албанцев и Арток, царь иберов, имели в засаде 70.000 войска [Appiani «Prooemium». – «Bellum Mithridatieum», 103].

Римляне быстро подвигались к засаде в ночной тишине, и хотя полный мрак окутывал землю, но «варвары», как называет Аппиан иберов и албанцев, легко ориентировавшиеся и в непроглядной темноте, рано заметили приближение легионов, и не дали римлянам врасплох окружить себя.

После первой стычки союзники отступили и быстро скрылись в непроходимом для непривычных римлян лесу.

«Варвары эти, – говорит Аппиан, – страшны, когда с ними приходится сражаться в лесах, так как они там скрываются и подкрадываются».

[То же делали потомки этих «варваров» – черкесы, укрываясь в лесах во все время завоевания Кавказа русским оружием].

– В лесу варвары недоступны, – сказал легат Корвус, подходя к Помпею, когда за густотою леса не видно было ни одного неприятеля.

– Но перед римскими орлами леса всего orbis terrarum не могут устоять, как и люди! – гордо сказал Помпей, разгоряченный неудачей.

– Не устоит и этот лес с спрятавшимися в нем «варварами», – твердил свое старый воин. – Когда легионные орлы облетали далекую Испанию с великим Сципионом, да славится его память вечно! так тамошние «варвары» тоже укрывались в лесах, и мы их чуть не голыми руками брали из лесу… Возьмем так и этих, император.

– Каким же образом? – заинтересовался Помпей.

– Подожжем лес со всех сторон… Тогда они как скорпионы, что жалят себя, когда окружены огнем, и умирают, переколют сами себя, или же, вернее, попросят пощады и внесут выкуп.

– Мысль прекрасная, – согласился Помпей.

– Лес же здесь все почти сосновый, – продолжал Корвус, – вспыхнет, как сухая солома.

Предложение старого воина было всеми одобрено и принято, и по легионам тотчас же дан был приказ собирать сухую траву и валежник и зажигать лес со всех сторон.

Скоро огненные языки от корней деревьев поползли все выше и выше, и быстро огненное кольцо охватило убежище неприятеля. Пламя ширилось и шло вглубь леса, издавая треск и шипенье от смолистой коры.

Испуганные звери, волки, лисицы, кабаны, белки, зайцы, серны, дикие бараны, гонимые страхом смерти, толпами выбегали из объятого пламенем леса и неслись прямо на римлян. Птицы также испуганно метались в воздухе и погибали в пламени.

Люди также стали показываться из лесу и тушили на себе загоревшиеся одежды.

– Пощады побежденным! Пощады! – кричали те, которые научились несколько говорить по-гречески от армян и греческих купцов из колоний.

– Покоряемся непобедимому Помпею! – кричали другие.

Выехали из лесу и цари «варвары», Арток и Оройз. Их можно было узнать по богатому вооружению и по шлемам, украшенным крыльями.

– Трубить победу и отбой! – распорядился Помпей и под завывание труб поехал навстречу к царям.

Арток и Оройз сошли с коней и пали ниц перед победителем, плечо к плечу. Сошел с коня и Помпей, и, вспомнив обычаи Востока, дотронулся ногою до голов распростертых на земле побежденных царей.

– Пощада и покорность!.. Мы рабы твои, великий римлянин! – стонали побежденные.

Оба царя говорили по-гречески.

– Встаньте пред лицом моим! – сказал Помпей тоже по-гречески.

Цари покорно поднялись. В это время к Помпею стали подводить пленных и раненых, в том числе нескольких амазонок, раненых в первой стычке у засады.

Помпей с любопытством взглянул на последних. Это были все молодые девушки, в легоньких шлемах, в латах, с колчанами за плечами, с метательными копьями и маленькими «сагарисами», боевыми секирами в руках. Девушки упорно сохраняли при себе оружие.

– Почтение к побежденным, мужественным девам! – кинул свой короткий приказ великодушный Помпей.

Потом он обратился к царям.

– Я принимаю вашу покорность, – сказал он. – Но верность ваша Риму должна быть обеспечена заложниками из царских родов.

Побежденные поклонились, приложив руки к сердцу.

– С вами ли благородный Горолес? – спросил Помпей.

Из толпы пленных выступил высокий красивый албанец и повергся ниц на землю по примеру царей.

– Встань перед лицом моим, – ласково сказал Помпей.

Албанец повиновался.

– Это ты прислал мне, в мой стан, золотую кровать и другие дорогие дары? – спросил Помпей.

– Я, великий царь царей, почтил тебя после победы твоей над моим родственником, Косисом, почтил скромным даром, как любимца богов, – скромно отвечал Горолес, прикладывая руку к сердцу.

Лицо Помпея просияло.

– Я достойно отдарю тебя, благородный сын Албании, – сказал он [Флор. – «Bellum Mithridatieum». LXXXVIII. 66, 21].

Видя, что некоторые раненые амазонки с трудом стоят на ногах, он подозвал к себе старого Корвуса..

– Твоей почтенной старости и твоему отеческому попечению я поручаю этих благородных, мужественных дев, – громко провозгласил Помпей. – Пусть их не раненые подружки по оружию отведут их в отдельные палатки, обмоют и перевяжут их раны, а ты достань им все перевязочные и лекарственные принадлежности… Утоли их жажду и накорми, как если б они были твоими и моими детьми.

Некоторые из амазонок заплакали… женщины везде и всегда женщины.

– О, великодушный царь царей! – воскликнули с умилением некоторые. – Да наградят тебя боги твоей страны.

Помпей приблизился к ним, невольно удивляясь юным героиням.

– Я скажу, я засвидетельствую вашей царевне или царице Клеопатре, достойной дочери Митридата Эвпатора, когда мы станем с нею лицом к лицу, что в обеих битвах, и там, в знойных степях, за рекою Киром, и здесь, в первой стычке, вы мужественно, геройски поддерживали своим оружием честь Понта, – торжественно провозгласил он. – На поле первой битвы, в пятнах крови, я прочел поднятое там послание к вам Клеопатры, где она, находясь с отцом в пределах Босфора Киммерийского, просила вас поддержать честь Понта, и вы не обманули ее надежд, благородные девушки. Идите же, лечите ваши раны.

А потом, обратясь опять к старому Корвусу, добавил:

– Проводи же их немедленно в их палатки и накорми.

Раненые амазонки, поддерживаемые своими здоровыми подружками, направились в указанные им, принесенные с плота и тотчас же разбитые палатки. Хорошо прирученные кони, их боевые товарищи, следовали за ними с тихим ржанием.

Аппиан, говоря о триумфе Помпея в Риме, по окончании войны, замечает, что в числе заложников и пленных, шедших за триумфальною колесницей Помпея, «было множество женщин, которые имели на себе не менее ран, чем мужчины». [Аппиан. «De Mithrid». 103.]

Примечания

По изданию: Полное собрание исторических романов, повестей и рассказов Даниила Лукича Мордовцева. – [Спб.:] Издательство П. П. Сойкина [без года, т. 16], с. 94 – 97.