Начальная страница

МЫСЛЕННОЕ ДРЕВО

Мы делаем Украину – українською!

?

12. Демон

Яремич С. П.

Весной 1901 года Врубели, по дороге в хутор, проводили в Киеве несколько дней. И в Кирилловской церкви – я уже об этом упоминал – Врубель, стоя перед «Надгробным плачем», выразил желание возврата к весне своего творчества. В настроении художника происходила какая-то перемена, – несмотря на наружное спокойствие, в нём заметна была тревога. Его тянуло в деревню и помню, как он удивительно поэтично описывал «земляной пол и низенькие потолки» деревенского жилья. После долгого периода безличного эпического творчества в нём опять возрождались прежние, на время заглохшие центры индивидуальности. Вместе с тем он опять обратился к тому, что занимало его в киевскую эпоху – обратился к изображению Демона.

Но, как говорит сам Врубель в одном из своих писем ещё в 1887 году, «Демон требует «во что бы то ни стало» и страсти, и уверенности в своём художественном аппарате».

Необходимо сконцентрировать силы всей жизни для генерального сражения, которое близко. А где искать точку опоры, как не в бескорыстных порывах ранней поры жизни, полной фанатического напряжения и праздничных упований без конца?

Демон летящий. Фрагмент. 1900 г.

Демон летящий. Фрагмент. 1900 г.

В начале 1900 года Врубель уже начал писать Демона – тогда был написан тот самый, в тёмных тонах выдержанный Демон, который теперь составляет собственность В.П. Рябушинского. На фоне горного снежного пейзажа летит со своим огромным телом, с закинутыми над изогнутой головой тяжёлыми руками и распластанными, перистыми крылами – Демон. Он полон напряжённой страсти и его лицо, среди тёмных, холодных тонов картины, горит дивной мощью и красотой. Это всё ещё Демон мощный, наслаждающийся своей силой, Демон, полный созерцания и спокойствия. Летом 1901 г. в хуторе Врубель углём компонует стоящего на горных вершинах Демона, но вещь эта не была написана. Наступает осень, и Врубель снова принимается за Демона. Но тут началась в нём перемена, совершенно изменившая темп его творчества, доведя его до крайнего напряжения.

Портрет К. Арцыбушева. 1897 г.

Портрет К. Арцыбушева. 1897 г.

Готовилась ли будущая болезнь, влияли ли на художника обстоятельства личной жизни и рождение сына, а может быть и общее повышенное настроение эпохи, но осенью Врубель приходит в мрачное и вместе очень возбуждённое состояние духа. Он решает, что должен наконец написать своего главного, большого «Демона», и останавливается на изображении его поверженным. Всю зиму 1901 г. Врубель работает со страшным напряжением. Вместо обычных трёх-четырёх часов, он работает по 14-ти, а иногда и больше, – при искусственном освещении, никуда не выходя и едва отрываясь от картины. Раз в день он надевал пальто, открывал форточку и с четверть часа вдыхал холодный воздух, – это он называл своей прогулкой. Весь поглощённый работой, он стал нетерпимым ко всякой помехе, не хотел видеть гостей и едва разговаривал со своими. Демон уже много раз был почти закончен, но Врубель снова и снова его переписывал.

В настоящем виде картины, среди пышного гремящего великолепия сверкающих красок гигантских крыл своих, Демон синеет своим разбитым и как бы хрупким телом, – он не похож на прежних, геркулесовских Демонов Врубеля. Из всех произведений Врубеля это наиболее болезненное и вместе с тем самое личное. Выражение чувства Врубель обычно замыкал в дивный и лёгкий орнаментальный строй. Только тут близка уже к нарушению высшая художественная сдержанность. И всё же Демон полон поразительной красоты и ускользающего от толкования значения.

И в понимании Врубеля происходила перемена, – теперь он настаивал о важности содержания в искусстве. Интересно, что он стал теперь ценить всегда прежде отрицаемого Ге, – ценить как колориста и как изобразителя человеческого лица. Особенно ему нравился «Гефсиманский сад», в котором, как говорил он, – «изображена такая лунная ночь, которая бывает, когда болит голова». Но это направление духа, потрясшее Ге, ещё более гибельно отражалось на Врубеле, – оно вело его к ненормальности или скорее было уже её плодом. К концу работы над Демоном Врубель был уже психически расстроен.

Гретхен с цветами. Портрет Н.И.…

Гретхен с цветами. Портрет Н.И. Врубель. 1897 г.

В эту весну 1902 г. Врубель два раза приезжал в Петербург и был очень возбуждён и разговорчив. Я провожал его на вокзал и помню впечатление, которое он во мне оставил. Это не было впечатление болезни, – услышав потом, что он заболел, я был поражён как неожиданностью. Это было впечатление громадного, как бы бешеного подъёма сил. «Через пять лет русское искусство будет первым в мире, мы всё завоюем». Врубель говорил, что он повезёт своего Демона в Париж, говорил о современном состоянии искусства, науки, культуры и везде развивал громадные планы. Из Москвы он написал в Петербург письмо Е.И. Ге.; часть его я привожу, как ярко рисующее тогдашнее настроение Врубеля.

«Я уехал такой радужный, но зависть и глупость людская в один день по возвращении в Москву исковеркали меня». Врубель говорит о всевозможных затруднениях, которые произошли у него с советом Третьяковской галереи, куда он хотел продать Демона, и с дирекцией частной оперы, затем он переходит к общей теме:

«Как наука открывает величественные горизонты «необходимостей», и гениальный немец показал бессилие и дрянность измышлённых человеком «возможностей» перед «необходимостью», тогда милые скоты нашли своевременным отрыгнуть одну из «возможностей» и зачавкать эту застоявшуюся в их желудках кашицу, которая имела в своё время свойства настоящей пищи, а с течением веков в желудках идиотов превратилась в американствующую хлыстовщину. Когда искусство изо всех сил старается иллюзионировать душу, будить её от мелочей будничного величавыми образами, тогда он с утроенной злостью защищает своё половинчатое зрение от яркого света. Перед патетическим он вздыхает о милой его отрыжке и жвачке мелочного, будничного якобы натурализма.

Надя находит, что я тебя напрасно обижаю выходками против Толстого; нет, не напрасно: надо вылечиться от привычки толочься, как омары в вечернем воздухе.

Посылаю своего Демона в Петербург и вовсе не уверен, что он будет принят. Защищайте меня, Петербуржцы!»

Демон поверженный. 1901 г.

Демон поверженный. 1901 г.

Одновременно с отправкой Демона Врубель и сам опять приехал в Петербург. Демон был поставлен на выставку, но Врубель всё ещё не мог оторваться от его переписывания. Несмотря на открытие выставки, он приходил ранним утром и переписывал картину. При частых моих посещениях я каждый раз видел в Демоне перемену. По счастливой случайности сохранился фотографический снимок одного из тех Демонов, которые были записаны. На лице его печать усталости, есть что-то удивительно мягкое, болезненное, женственное во всём облике, и в особенности, в больших, детски обиженных глазах; нежные и хрупкие руки – левая с бессильно сжатым кулаком закинута за голову, правая – беспомощно протянута с пуком вырванных перьев из собственного крыла. Были моменты, когда по лицу его лились слёзы. Затем он снова ожесточался. И в окончательном Демоне, несмотря на необыкновенный подъём сил, всё же остались следы слёз. За всю свою жизнь это было единственный раз, когда Врубель вышел из очарованного круга созерцания и выразил живое страдание. Но в этом заключались признаки такого страшного удара, от которого художнику уже не суждено было оправиться.

Пробыв в Петербурге первую половину марта, Врубель возвратился в Москву. Здесь его болезнь стала проявляться уже в ненормальных поступках. Тем не менее, он ещё мог писать, его последней работой был необыкновенно блестящий портрет сына в колясочке.

В мае 1902 года Врубель был помещён в лечебницу.