Чума в Киеве

Н. А. Маркевич

В Киеве ночью в бурсу приходит

Кто-то такой;

Долго он тужит, долго он бродит

С тяжкой тоской.

Плащ на нём белый, он головою

В бурсе высокой трогает свод,

До полу кудри, длинной рукою

Хлеба хоть кроху молит народ.

«Стражду, кончаюсь! душу стеснило,

На сердце яд,

Кровь запеклася, грудь мне сдавило,

Чувствую хлад!

Тянет! Ношу я лютую муку;

Сжальтесь! Мне в кости голод проник.

Гляньте: сглодал я от голода руку,

Судоргой жажда сводит язык!»

Скрежет, рыданье в бурсе слыхали

Восемь недель;

Призраку люди хлеб подавали

В двери сквозь щель.

Скудную пищу жадно хватая,

С диким весельем в красных очах,

Корчась, жевал он; хлеб пожирая,

Зубы хрустели в синих устах.

Юношам дерзким стало досадно,

Слушая вой.

Вот собралися, думают: ладно!

Вышли толпой,

Дверь отпирают в бурсе со стуком,

Начали пищу шумно делить, –

Вдруг привиденье, вызвано звуком,

С воплем выходить хлеба просить.

Но вместо хлеба, с голосом брани

Кто-то бичом;

Кровь из огромной брызнула длани

Чёрным ключом.

Тут привиденье прочь отскочило,

Всё задрожало в зале пред ним,

Топнуло трижды, злобно завыло,

Подняло руки, скрылось как дым.

Три дня по стогнам киевским бродит

Страшный призрак;

Скрежетом, воплем ужас наводит

В полночь и мрак.

Где постучится – к утру отправлен

С детьми хозяин, в доме кадят;

Стол не с обедом длинный поставлен:

Там с мертвецами гробы стоят!

Скоро он всюду громко стучаться

Начал в дома:

Люди по стогнам злаком валятся,

В граде чума.

Грудами трупы! Юноша, дева

Падают мертвы на горы тел;

В ямы кидают их без отпева,

Некому плакать, град опустел!

Примечания Н. А. Маркевича

Эта баллада известна из предания, которого истину утверждают многие киевляне.

По изданию: Маркевич Н. А. Украинские мелодии. – М.: 1831 г., кн. 1, с. 31 – 33 (текст), 119 (примечания).