8

Евгений Гребенка

Окончены в храмах святые вечерни;

На Киев спускается сумрак вечерний;

По улицам длинным народ не шумит;

И город стихает в покое;

Блеснул огонек у Богдана в покое.

Лампада пред образом скромно горит –

Там гетман сидит одинокий, угрюмый:

Он весь погрузился в тревожные думы

И тихо с собой говорит:

«Окончены кровавые смятенья;

Окрещена в своей крови Украйна;

Хоть дорого, но куплен нами мир.

Господари валашский и молдавский,

Султан турецкий, трансильванский князь

И царь Москвы, родной, единоверный,

Своих послов прислали. Сам король,

Ян Казимир, свою забывши гордость,

Прислал ко мне богатые подарки;

А православная, святая наша церковь

В лице своих избранных иереев

Меня Богданом нарекла…

О господи! За что такая милость?

Я не безгрешен, это знает совесть.

За мною есть неправедные думы

И, может быть, неправые дела…

Но если глас народа – божий голос,

И если ты послал меня народу,

И если я Украине богом дан,

И ты, отец, ничтожного меня

Орудием избрал великой воли,

(становится на колени)

То не оставь меня твоим покровом:

Пусть мой народ в преображенье новом

Я к счастию прямому поведу!

Да искупится кровь и стон сражений

Столетьями благословений!»

Священник

(входя)

Молись, мой сын! Прекрасен победитель,

Когда свою венчанную главу

Пред богом сил смиренно преклоняет:

Величие в смирении таком

В молитве все!.. Твердыни Иерихона [Иерихон – за біблійною легендою, неприступні мури палестинської фортеці Ієрихона впали від звуків священних труб і молитв єврейського війська, якому не вдалося домогтися своєї мети силою зброї.]

Смеялись над оружием людей –

И рушились от праведной молитвы.

Молись, мой сын! В молитве сила, крепость,

В молитве все…

Хмельницкий

(вставая)

Не о себе молился,

Святой отец, в минуту эту я:

Молился я о счастии Украины.

Ты помнишь ли, отец Григорий, ночь,

Как, беззащитный, беспомощный,

Богатый только силой крепкой воли,

Я захотел освободить народ –

И ты меня благословил на подвиг?

Давно ли было… а теперь победы

Украину опять восстановили,

И я – гетман свободной Украины,

И шлют послов ко мне цари отвсюду…

Мы с турками беспошлинно торгуем,

И море Черное для нас свободно… наше,

И Польша гордая у нас просила миру;

Но я еще теперь боюсь…

Священник

Чего?

В ту ночь, когда ты взял благословенье

На страшный и отважный подвиг,

Ты не был так встревожен, как теперь,

Когда успех венчал святое дело.

Хмельницкий

Нет, мой отец, не верю что-то я

Врагу, подавшему мне руку примиренья.

С мечом прошли мы Польшу до Варшавы

И под Варшавой дали Польше мир;

Притом же сам король, Ян Казимир,

Обязан нам и саном, и короной:

Его на сейме подкрепили мы

И голосом, и звоном острых сабель;

Его избрали мы назло вельможам.

Придет пора – не станет Казимира,

Оправятся разбитые поляки –

И быть войне – войны не избежать.

Нет, надобно Украйну обеспечить:

Я без того спокойно не умру…

Священник

Тебе еще султан прислал подарки

И милости, и почесть обещал…

Хмельницкий

Осман-Ага, посланник от султана,

Привез мне в дар бунчук и булаву,

Приличные достоинству гетмана,

И золота привез для казаков,

Еще привез – лукавый обольститель –

Широкий плащ, подбитый горностаем…

Ну, точно царская порфира!

И именем султана обещал

Мой род возвесть в достоинство гетманов.

Лишь только бы Украйна отдалась

Под покровительство неверной Порты.

Святой отец, уж это слишком много!

Не так я горд, не так честолюбив я,

Скажу прямей, не так безумен я,

Чтоб стал мечтать о власти королевской!

Столетия царей нам освящают,

Из детства в них привыкли видеть мы

Святую власть помазанников божьих

На недоступной высоте.

А я, простой казак, могу ли думать

Возвыситься и стать на степень эту…

Я не хочу накликать снова кровь

И бедствия на бедную Украйну.

Довольно нам примера Годунова,

Что царствовал так горько на Руси.

Священник

Да, это правда – и отдать народ

Врагам Христа, неверным мусульманам,

Грешно, Богдан.

Хмельницкий

Грешно и безрассудно.

Молдавия почти раба султана,

Валахия трепещет перед Портой…

Самим же нам держаться невозможно:

Направо степь, налево степь кругом:

Нигде преград природа не дала

Нам от врагов; задумали й – разом

Как воды к нам текут со всех сторон!..

Границы наши – буквы на песке:

Повеял ветр – и их как не бывало.

О, если бы опоясать Украйну

Широкими, глубокими морями

Или вокруг ее воздвигнуть горы,

Тогда бы… а теперь она как нива,

Растущая сироткой у дороги:

Ее не топчет разве кто не хочет…

Священник

О господи! Чудна судьба народов!

Когда читаешь древние сказанья

Святых мужей о доблестях славян,

О силе и богатстве наших предков,

Душа горит, глаза блестят слезами

И чистая, и светлая молитва

Из сердца, будто голубь, вылетает.

Наш Киев, колыбель Христовой веры,

Столицей был славян многоземельных

И с высоты холмов своих зеленых

Гром посылал на дряхлый Цареград.

Теперь же что? Враждебные народы

Славянские поля размежевали;

И Киев сам, развенчанный старик,

Давно ль стенал под игом иноверцев?

Что делать нам? Спасенье где, гетман?

Ох, тяжело господь рабов карает!

Хмельницкий

Еще горит для нас звезда спасенья:

В народе нам единокровном,

В единоверной нам Москве

Растет, цветет и мощно, и красиво,

Как древо жизни на брегах Евфрата,

Родных царей святое поколенье.

Под скипетром помазанников божьих

Живет народ счастливо, безмятежно;

В церквах торжественно гремят

Во славу вышнего святые гимны…

Туда, отец, душа моя летит!

И если я Украйне богом данный,

То бог поможет в этом деле мне;

Соединю разрозненных судьбою

Уж несколько веков родимых братьев,

У ног царя московского сложу

Мои гетманские клейноды

И счастие прямое укажу

Украине из родов в роды!

(Подумав)

Да, я хочу, желаю и исполню

Мне богом данное предназначенье!

Поверишь ли, что иногда во сне

Передо мной раскроется пространство

На необъятные вперед века.

И вижу я: там царство без границы

Надвинулось на многие моря;

И запад, и восток, и юг, и север

В одно слились; везде язык славянский,

Везде святая, праведная вера,

И правит им один великий царь…

И царство то чудесное – Россия!

Священник

Известно нам из книги откровений,

Из Библии, что иногда к нам сны

Пророчески слетают с вышины.

Иосифу одиннадцать снопов

Во сне смиренно поклонялись

И звезд одиннадцать перед его звездой,

Во сне он видел, тихо померкали;

Пришла пора – и точно наяву

Одиннадцать его старейших братьев

С повинною главой пред ним упали.

Спеши, Богдан, окончи трудный путь!

Бог милостив; незримыми стезями

Он свой народ ведет к прямому счастью.

От смут, от бед пора нам отдохнуть.

Хмельницкий

Уже давно прошу и умоляю

Высокого московского царя

Принять опять единокровных братьев,

Принять свое родное достоянье,

Отторженное хитрыми врагами;

Но он – пример неколебимой правды –

Так царственно и добр, и честен,

Что, свято соблюдая с Польшей мир,

Великодушно отвергает,

Чего так жадно ищут две державы,

И только нам в ответ на наши просьбы

С послами шлет богатые подарки.

Вот и теперь Михайлов и Унковский

Нам привезли и соболей, и денег,

И увещания смириться перед Польшей,

Перед державою, которая сегодня ж –

Найдись к тому удобный случай –

Свои войска в Москву послать готова

И с ними хоть десяток самозванцев.

Священник

Сердца царей в руке самого бога,

Писание святое говорит:

Не нам судить поступки венценосцев.

Хмельницкий

Вчера Вешняк, полковник Чигиринский,

Опять к царю в Москву поехал с просьбой.

Все описал царю я справедливо,

И если он еще не согласится,

Тогда…

Священник

Тогда да будет воля божья.

Хмельницкий

Теперь меня сомненье страшно мучит.

И вот о чем, отец мой, я молился,

И вот о чем я плакал, мой отец.

На крыльце слышен стук.

Священник

(глядя в окно)

Сюда идет какой-то пан вельможный.

Хмельницкий

А, знаю, это от посольства,

Опять притворствовать! Прости мне, боже!

Давно ли я тепло, чистосердечно

Молился так, и плакал, и открыто

Беседовал с тобой, отец Григорий –

И снова должен лицемерить…

Священник

Мне кажется, мы так сильны теперь,

Что нечего притворствовать пред ними

И накликать на душу новый грех.

Хмельницкий

Война нужна, но сам я не могу

Ее начать, не поступя бесчестно

В глазах людей, пред Яном Казимиром.

С народом я сведу послов надменных:

Авось, поможет в этом мне народ.

Поляк

(входя, гордо кланяется)

Вельможный пан, посланник Казимира,

Желает знать, когда, и как, и где

Вы примете неслыханную милость,

И письма, и подарки, и клейноды

От короля, от Яна Казимира?

Хмельницкий

Присядьте, пан вельможный.

Поляк

Много чести

Благодарю. Ответ мне только нужен;

Мне велено с ответом торопиться.

Хмельницкий

Не знаю, право, что вам отвечать…

Как радостно слепцу, когда снята

С его очей искусно слепота!

Опять пред ним и небо голубое,

И сень зеленая лесов,

И пестрые ковры лугов,

И солнце светит золотое;

Но этот свет страдальца вновь слепит,

И он спешит глаза закрыть.

Меня король своей высокой лаской

Так поразил, что я теперь совсем

Его великодушьем уничтожен.

За что меня, смиренного слугу,

Он милостью и почестью дарует!

Да, это слишком. Голова

Моя пошла, как говорится, кругом.

Поляк

Но все же тут ответу я не вижу.

Хмельницкий

Ответу? Да ведь это чисто в воле

Посланника: когда захочет он,

Я рад принять высокие подарки.

Поляк

Посланник хочет, если можно, завтра,

Чтоб поскорей в Варшаву возвратиться.

Хмельницкий

Да, это правда: Киев не Варшава!

Хоть и сегодня; я всегда готов.

Поляк

Но вот вопрос: где вам, гетман, угодно

Принять посла?

Хмельницкий

На это я не знаю

Как отвечать. Вы видите, моя

Тесна и некрасива хата:

Дубовый стол, кругом простые лавки;

На них боитесь даже вы присесть,

Чтоб не измять кафтан золотошвейный…

Нет, слишком много я ценю

Расположенье Яна Казимира,

Чтобы привел сюда его послов.

У нас, казаков, есть обычай:

Что ценим мы и высоко, и свято,

То драгоценно украшаем.

Я беден, но в углу моем смиренном –

Вы видите – спасителя икона

Вся в золоте и камнях дорогих;

И эта сабля, наша мать вторая,

Алмазами и серебром сияет.

По мне – король, земной владыка мой.

Второй отец: ему я всем обязан.

Я не хочу, я не могу, не смею

Его послов – панов великолепных –

Просить в мою простую хату;

Им надобно блистательный прием

И в золоте, и в серебре палаты.

При том же так люблю я Казимира…

Король так много сделал мне добра…

Поляк

Я верю; это все мы знаем;

Но что же я скажу в ответ?

Хмельницкий

Послу?

Поляк

Да, гетман.

Хмельницкий

Вы скажите… Право,

Поверит ли ясневельможный пан,

Ну, просто вот с ума сошел на старость…

(Подумав.)

А разве… Да, прекраснейшая мысль!

Скажите вы, что я, когда угодно

Посланнику, сердечно рад принять

Подарки Речи Посполитой завтра,

Часу в девятом утра, там, на площади,

Перед святым собором.

Поляк

Нет, гетман,

Как это можно! Я наверно знаю,

Посланник наш никак не согласится

Унизить так себя и короля.

Хмельницкий

Унизить? Что вы? И преступной мысли

Такой в уме моем нет места!

Чтоб я дерзнул унизить короля!

Чтобы посмел обидеть Казимира…

Вельможный пан, вы злобный клеветник!

Что может быть приличней силе, власти,

Достоинству и славе Казимира,

Как жаловать покорные народы

Своею королевской лаской

Под чистым кровом голубого неба,

Лицом к лицу перед царем небесным!

Кругом стена церквей, домов высоких,

Кипит народ, царя благословляя,

А солнце сверху так и осыпает

Лучами яркими чудесную картину,

Достойную величья Казимира…

Каких палат я отыщу вам лучше?

Нет, решено. На площади я завтра

Приму от вас высокие подарки…

Увидят все, как я, неробкий воин,

Робея, приложу к устам

Печать и подпись Казимира.

Поляк

Я передам посланнику ответ;

Но вряд ли он на это согласится.

Неслыханно…

Хмельницкий

Да, точно правда,

Для вас неслыханная это почесть;

Но королю хочу я доказать,

Как я его высоко уважаю.

Неужели намеренья благие

Нас к новой ссоре поведут?

Поляк

Храни нас бог. Сегодня же посланник

Вас обо всем подробно известит.

Прощайте, гетман!

(Уходит.)

Хмельницкий

Нет, не бывать Украйне в мире с Польшей!

Победами и кровью тишина

Хоть куплена, но это ненадолго.

Теперь поляки смяты нашей силой,

Но все еще и горды, и надменны.

Оправятся – опять нам будет худо.

Еще война, еще нам кровь нужна!

И рухнет мир не завтра, послезавтра:

По-моему, тем лучше, чем скорей.

Священник

А там?

Хмельницкий

А там – что бог даст, то и будет!..

Примітки

Иерихон – за біблійною легендою, неприступні мури палестинської фортеці Ієрихона впали від звуків священних труб і молитв єврейського війська, якому не вдалося домогтися своєї мети силою зброї.

И море Черное для нас свободно… наше – «История Малой России» Бантыш-Каменского, т. I, стр. 259. Е. Г.

Под покровительство неверной Порты – «История русов», стр. 96. Е. Г.

Довольно нам примера Годунова… – Годунов Борис Федорович (бл. 1552 – 1605) – представник знатного боярського роду, став фактичним правителем Росії після смерті царя Івана Грозного (1584). Ставши з 1598 р. російським царем, різко посилив кріпосницький гніт, що призвело на початку XVII ст. до вибуху селянської війни, якою скористалася Польща для своєї інтервенції в Росію.

Молдавия почти раба султана… – Молдавське князівство та Волощина з XVI ст. перебували у цілковитій політичній та військовій залежності від Туреччини, яка стягувала з них велику данину й призначала правителями своїх ставлеників. У своїй кілька-віковій боротьбі проти турецького гніту молдавське населення шукало підтримки на Україні та в Росії.

…давно ль стенал под игом иноверцев! – Мається на увазі поневолення Києва польсько-литовськими загарбниками, що намагалися силою нав’язати українському населенню католицьку релігію.

Иосифу… во сне… – за біблейським переказом, проданий своїми братами у рабство Іосиф побачив пророчий сон, який передвіщав прибуття одинадцяти його братів до Єгипту по хліб.

Уже давно прошу и умоляю… – Ще на початку народно-визвольної війни, у червні 1648 р. Б. Хмельницький звернувся до російського царя Олексія Михайловича з проханням прийняти Україну під владу Росії і подати їй військову допомогу.

Михайлов Василь – піддячий, член російського посольства на Україну. Унковський Григорій – очолював перше посольство царя Олексія Михайловича на Україну. В квітні 1649 р. у Чигирині, ведучи переговори з Б. Хмельницьким і козацькою старшиною, заявив, що Росія, зв’язана угодою з Польщею, не зможе задовольнити прохання Б. Хмельницького про возз’єднання, поки Україна перебуває під польською владою.

И увещания смириться перед Польшей – «История Малой России» Бантыш-Каменского, т. I, стр. 259. Е. Г.

Вешняк Федір Якубович (? – 1650), чигиринський полковник, один з найближчих соратників Б. Хмельницького. Не раз виконував дипломатичні доручення гетьмана. У квітні – травні 1649 р. очолював українське посольство до царя Олексія Михайловича.