25. Жена Разина

Даниил Мордовцев

Посольство Брюховецкого к Разину, как известио, ни к чему не привело. Гетман правобережной Украины, Дорошенко, в несколько недель покорил под свою власть всю левобережную Украину, и Брюховецкий своею же чернью «голотою» в несколько минут был забит палками и ружейными прикладами, «как бешеная собака», по выражению летописца.

Разину предстояло действовать одному с своими казаками.

Наступал 1669 год. Дон вскрылся рано. Надо было думать о походе.

Вдруг однажды под вечер разинские молодцы, которые ловили в Дону, ниже Кагальника, рыбу, заметили лодку, которая осторожно, среди густых тальников и, видимо, крадучись, пробиралась к казацкому стану. Ловцы настигли ее и увидели, что в ней сидит женщина. На оклик сначала ответа из лодки не последовало, и лодка продолжала спешить к острову.

– Остановись, каюк, стрелять будем! – закричал один из ловцов и выстрелил по подозрительному каюку.

После выстрела каюк остановился. Ловцы подплыли ближе: в каюке находилась только одна женщина средних лет, повидимому казачка.

– Ты кто такая и откель? – спросили ловцы.

– Сами видите, атаманы-молодцы, что я казачка и еду из Черкаскова, – смело и даже гордо отвечала неизвестная женщина.

– Видим, что не татарка, – улыбнулся один из ловцов, – а куда путь держишь?

– К атаману Степану Тимофеичу Разину, – был ответ.

– О-го-го! – покачал головой тот же ловец. – Высоко, болезная, летаешь, а где-то сядешь!

– Сяду рядом с вашим батюшкой атаманом! – гордо отвечала казачка.

– Не прогневайся, молодо-молодка, – заметил другой ловец постарше, – в наш городок ваш брат, баба, и ногой ступить не может: а то зараз кесим башка!

– Што так строго? – презрительно улыбнулась смелая казачка.

– А так, у нас закон таков: чтоб бабьятиной и не пахло, – отвечал младший ловец.

– Что ж, али баба псиной пахнет? – презрительно пожала плечами казачка.

– Псиной не псиной, а припахивает.

Этот дерзкий ответ взорвал казачку: она вспыхнула и замахнулась веслом, чтоб ударить обидчика. Тот едва увернулся.

– О! Да она и в самом деле с запашком! – засмеялся он.

– Прочь, вислоухие! – закричала вне себя казачка. – Мне не до вас, сволочь! Мне спешка видеть атамана; а задержите меня, завтра ж вас в куль да в воду!

Она торопливо сняла с своей руки перстень с бирюзой и подала старшему ловцу.

– На! Зараз же покажь этот перстень атаману, мне ждать неколи, а ему и того меньше, – сказала она повелительно.

Все это говорилось таким тоном, и вообще незнакомая женщина так вела себя, что казаки уступили ее требованию и поплыли к острову. Незнакомка следовала за ними. Она так сильно и умело работала веслом, что ее легкий каючок не отставал от казацкой лодки.

Скоро они были у острова. Из-за земляного вала, которым был обнесен стан Разина, кое-где поднимался синеватый дымок к небу.

Лодка и каюк пристали к берегу. Старший ловец тотчас же отправился в стан, а младший с незнакомой казачкой остались на берегу.

– Что ж у вас в Черкаском делается? – спросил было незнакомку оставшийся на берегу ловец.

– Это я скажу атаману, – был сухой ответ.

«Фу ты, ну ты!» подумал про себя ловец и только пожал плечами.

Скоро воротился и тот казак, который ходил в стан с перстнем.

– Иди за мной, – сказал он незнакомке, – батюшка Степан Тимофеевич приказал звать тебя.

Незнакомка повиновалась. По лицу ее видно было, что волнение и страх боролись в ней с каким-то другим чувством.

Разин ждал ее на майдане в кругу нескольких казаков. Выражение лица его было сурово.

Незнакомка робко подошла к нему и опустилась на колени. Разин молча вглядывался в ее черты.

– Степанушка! Стеня! Али ты не узнал меня? – с нежным упреком произнесла пришедшая.

– Нет, узнал, – сухо ответил Разин.

Но и на его холодном лице отразилось волнение и какое-то другое чувство. Стоявшая перед ним женщина была когда-то его женой. Была! Да она и теперь его жена: вот тот перстенек с бирюзой, который когда-то, в ту весеннюю ночку, он сам надел ей на пальчик. Помнит он эту ночку, они не забываются. Но чем-то другим, какою-то пеленою заслонились воспоминания этой, давно минувшей ночи. После нее были другие ночи не здесь, не на Дону, а на море…

– Встань, Авдотья, – более мягким голосом сказал атаман, – тебе сказали, что у нас здесь нет жен?

– Сказали, – ответила жена Разина, – да я не к мужу пришла, а к атаману.

– Сказывай же, с чем пришла? – спросил тот.

– Я при них не скажу, – указала она на казаков.

– У меня от них тайны нет, – возразил атаман.

– Так у меня есть, – с своей стороны возразила жена атамана, – отойдем к стороне.

Разин нетерпеливо пожал плечами, но исполнил то, чего требовала от него жена.

Когда она передала ему что-то на ухо, Разин сделал движение не то удивления, не то досады. Жена продолжала говорить что-то с жаром. Глаза атамана сверкнули гневом.

– А! Дак они вот как! – глухо произнес он. – Ладно же! Я им покажу!

– Атаманы-молодцы! – громко обратился он к кругу. – Нынче же в Черкаской! Слышите?

– Слышим, батюшка, Степан Тимофеич! Любо! – гаркнули казаки.

– А тебе, Авдотья, спасибо за вести, – сказал Разин жене. – А теперь уходи восвояси: тебе здесь не место.

– Не место! А персицкой любовнице было место! – крикнула жена атамана.

Глаза оскорбленной женщины и жены сверкали негодованием. Не такого приема ожидала она от мужа после стольких лет разлуки. А он, словно царь какой, принял свою когда-то Дуню, желанную, суженую. В этот момент она забыла, что сама когда-то знать его не хотела, когда он был неведомым бродягой и шатался с такими же бродягами… А теперь он царь, настоящий царь!.. «Спасибо за вести, а нам тебя не надо… тебе здесь не место!..» Бессильная злоба кипела в ее душе.

И как на зло бывший ее муж стал теперь еще красивее: седина в курчавой голове так шла к его черной бороде… А когда-то она ласкала эту бороду, эту буйную голову… После нее ласкала другая… Эта была милее, желаннее…

– Не место! Жене не место, а любовнице место! – повторила она злобным шепотом.

– Авдотья! – тихо, сдержанно сказал ей муж. – Уходи, если не хочешь сейчас же напиться донской воды.

– Хочу! Утопи меня! – настаивала упрямая казачка.

– Ты не стоишь этого! – махнул рукою Разин и начал готовиться к походу в Черкаск.

Жена бросилась было за ним, но потом, закрыв лицо руками, со слезами ушла с майдана.

Скоро ее каючок отчалил от берега и скрылся во мраке.

– Несолоно хлебала, – сказал про себя провожавший ее до каюка молодой ловец.

Примечания

По изданию: Полное собрание исторических романов, повестей и рассказов Даниила Лукича Мордовцева. – [Спб.:] Издательство П. П. Сойкина [без года, т. 15], с. 132 – 136.