14.09.1915 р. До Віктора Рудченка

Дорогой мой Витюша!

Пользуясь праздничным днем, пишу снова к тебе, не уверенный, получишь ли ты это письмо и когда именно, как не получил много наших писем после вашего выхода из-под Новоселицы. Может быть, судьба смилостивится над тобой и поможет полевой почте где-нибудь настичь вас в вашей походной жизни. Как бы было отрадно услышать от тебя, что наконец-то и наши письма догнали тебя. От тебя мы очень много получили открыток и очень рады были каждой из них. Получился и твой перевод на 200 руб., случайно посланный из Киева, который я в тот же день сдал в сберегательную кассу. Теперь там твоих денег 870 руб. Одновременно получилась и открытка от 3 и 5 числа о вашем походе. Но после этого вот уже сегодня 14 число, а вестей нет, хотя ты раньше писал, что, благодаря походу, не будешь с неделю писать нам. Конечно, этот поход не для прогулки предпринят, и потому возникает естественная тревога: жив ли, благополучен ли ты? Пока терпеливо ожидаем вестей, да и ничего иного и не остается, как ожидать.

Что сказать о себе? В это тревожное время хорошего мало чего есть. К тому же наш бедняга Миня и всерьез расхворался: и синовит заставляет волочить ногу, а больше всего его беспокоит ишиас. Теперь ездит уже в лечебницу Хоречка пользоваться грязевыми ваннами. Сегодня уже второй день. Конечно, времени еще мало прошло, но все же после ванн он чувствует себя лучше. Дай, бог, чтобы удалось поскорее подавить его боли, иначе, если до глубокой осени и зимних холодов этого не сделать, то придется ему много перестрадать. Я по опыту знаю эту проклятую болезнь, мучившую меня не менее 10 лет.

Кроме того, эта его болезнь лишает и заработка, который так необходим для него. Это тоже поддерживает его грустное настроение помимо физических страданий. Предпринимает шаги, нельзя ли будет заменить его в палате работой Веры. Я нахожу это неловким, но он сам обращается с такой просьбой к Балашеву, в отделение которого он принят. О переводе его в горный институт вестей еще нет, да мне из Екатеринослава писали, что вопрос этот может разрешиться не ранее 15 числа. Дай, бог, чтобы хотя в этом спостигла его удача.

Мама жалуется на боли в спине и иногда прибегает к прижиганиям. Еще слава богу, что она сравнительно бодро переносит все обрушившиеся на нас неудачи. Вообще же можно сказать, что живется нам неважно. Да и кто теперь может похвалиться хорошей жизнью? Все кругом пришло в движение, масса всяких слухов (иногда и верных) ходит и поддерживает тревожное настроение. Грустно! А все же не покидает надежда, что все это со временем пройдет, уляжется и настанет лучшая жизнь. Но когда? Вот вопрос, которого никто разрешить не может. Будем ждать его терпеливо, как терпеливо ждем и от тебя вестей. Сердечно обнимаю тебя. Пиши.

Всегда твой А. Рудченко.

15 сентября.

Это место я оставлял для письма мамы. Оказывается же, что она не может писать: Дашина мать сегодня утром умерла, и, конечно, ей (т. е. маме) не до писем – нужно и возле кухни, и по хозяйству.

Примітки

Друкується вперше за автографом (ф. 5, № 352).

На конверті адресу «Действующая армия. 102 пехотная дивизия. 405 пехотный Льговский полк. Командиру 12 роты Виктору Афанасьевичу Рудченко» закреслено і надписано іншим почерком: «Полтава. Казенная палата, е[го] в[ысоко] п[ревосходительству] Афанасию Яковлевичу Рудченко». Штемпелі: «Полтава – 15. 9 15»; «Кременчуг, полевая главная почтовая контора – 16. 9 15»; «Полевая почтов. контора – 18. 9 15»; «Полтава, 15. 10 15». Лист адресата не знайшов.

Вера – перша дружина Михайла Панасовича Рудченка, невістка Панаса Мирного.

Подається за виданням: Панас Мирний (П. Я. Рудченко) Зібрання творів у 7 томах. – К.: Наукова думка, 1971 р., т. 7, с. 553 – 554.