Пирожки
Г. Ф. Квитка-Основьяненко
По службе моей я находился долго в Финляндии и получал часто от г-жи Резе письма, в коих она с восторгом хвалилась о быстрых успехах как в образовании, так и в необходимых для нее науках, и от самой Анны Александровны Резе получил я премилое письмо, писанное твердым, красивым почерком, за подписом: «Ганнуся». Постскриптом было несколько строчек по-французски, также правильно и красиво написанных. Тщеславие, извинительное матери в таких обстоятельствах!..
Переписка наша прерывалась и делалась редкою… В одно время получил я от г-жи Резе письмо из Харькова. Она писала все о дочери и не могла нахвалиться ее любовью и нежностью к себе…
«Вообразите, – писала она, – как судьба или благой промысел устроил с нею: в том самом городе, где моя Анюта по грязным улицам ходила в лохмотьях, босиком и продавала пирожки, теперь она, чрез пять лет, по тем же улицам в пышном, собственном экипаже, в жемчугах и брильянтах, одетая с большим вкусом – едет на званые пиры; в том городе, где она на улицах жалобно выкрикивала: «Пирожков горячих, пирожков!», – теперь она, в том же городе, в лучших обществах, поет французские романсы и русские песни – и все хвалят ее, а я… не наслушаюсь! Танцует отлично; не как мать сужу, но вижу, что мужчины не дают ей отдыху… Одного только я и все гувернантки не могли в ней исправить: когда она в замешательстве, то, отвечая, непременно склоняет голову к левому плечу и правою рукою щиплет левый рукав. Привычка или манера, заимствованная ею у здешних простых девок, между коими она выросла. Я же как будто слышу, что она по-прежнему приговаривает: «Атож!» Говорят, что это делает она с большою прелестью и все любуются; но я всегда за нее краснею. Не оттого ли, что знаю, в каком кругу она это заняла?..»
Из Финляндии перешел я в Сибирь; странствовал там везде; а за неимением постоянного пребывания переписка моя с г-жею Резе совершенно прекратилась. Наконец, время от времени милая моя Ганнуся, с своими странными приключениями оставаясь в моем воспоминании, более и более в нем изглаживалась.
Время идет. Я устарел и вышел в отставку. Я полетел в Малороссию, горя желанием увидеть места моей родины, вспомнить о золотых, давно прошедших днях моей юности, и пред кончиною отдохнуть от тревоги житейской. Чем более приближался я к своей деревне, тем нетерпение мое увеличивалось.
На предпоследней станции смотритель говорит мне, что лошадей вовсе нет и не ближе вечера будут. Мне было досадно; я было надеялся к вечеру поклониться домашним пенатам. «Нельзя ли как достать лошадей?» – приступил я к нему. «Нельзя никак, разве генерала попросите». – «Какого?» – «Здешнего помещика, в отставке живущего. С его позволения можно у крестьян найти».
Я написал к генералу письмо и, вместо ответа, получил приглашение посетить его. Досадно, но делать нечего. Учтивость и остаток еще воинской подчиненности заставили меня идти к нему. Отправляюсь. Хозяин принимает меня с большим вниманием, дает приказание приготовить лошадей, просит меня остаться обедать, я отказываюсь, извиняюсь поспешностью, он просит садиться… и начинает от Адама! Переговариваем о происшествиях в службе, о Сибири и бог знает о чем; я досадую на задержку, несколько раз хватаюсь за фуражку, чтобы бежать от него, он с новыми расспросами… Мучение да и полно!.. Наконец, говорим почти уже ни се ни то, как вдруг за дверью задребезжал детский голосок: «Пирожков, горячих пирожков!..» Я остолбенел! И тут же дверь отворилась, прелестное лет пяти дитя, в малороссийском народном уборе, несет на тарелке ко мне пирожки и лепечет: «Возьми, пан, у меня пирожков, как ты брал в Харькове у Ганнуси!..»
Я смотрю в оба глаза. «Где я? Что это такое?..»
Выбегает прелестная женщина, бросается обнимать меня… кричит: «Пан, мой милый пан! Все через вас…» – и слезы не дают ей говорить…
Это она, Ганнуся, Анна Александровна! это ее муж, ее дети, и наконец вышла к нам и г-жа Резе… радость, упоение, расспросы, рассказы…
Я приехал в свой дом уже на четвертый день…
Живу подле них, моих друзей, видаюсь с ними часто и свою одинокую жизнь оканчиваю с удовольствием, наслаждаясь их счастием. Часто приглашают меня запискою от Ганнуси покушать пирожков, горячих пирожков.
Примітки
Подається за виданням: Квітка-Основ’яненко Г.Ф. Зібрання творів у 7-ми томах. – К.: Наукова думка, 1979 р., т. 2, с. 371 – 372.