36. Первая пьеса

Олекса Кирий

Так я начал играть в украинском драматическом кружке.

Шло время. Спектакли давались в рабочих центрах, в школах. Это было не часто – раз в неделю, а то и реже: кружок старался каждую пьесу хорошо подготовить к постановке. Каждый любитель работал над собой, чтобы исполнить свою роль, как настоящий артист. И эта забота давала прекрасные плоды. Были и трудности: не хватало декораций, костюмов. Декорации доставали в самом театре; костюмы, особенно женские, имела каждая любительница, а мужские костюмы брались у парикмахера.

В день постановки пьесы все любители были заняты: один бежал за декорациями в театр, другой – за костюмами к парикмахеру, третий наклеивал афиши, четвертый распространял билеты по учреждениям, пятый продавал билеты у входа. Александр Иванович готовил сцену – ставил декорации. Почти у каждого любителя выглядывала из кармана тетрадь – это роль, которую в свободную минуту он вынимал из кармана и скоренько пробегал глазами, бормоча про себя.

Сколько было беспокойства! По нескольку раз все выбегали и смотрели на небо – не собираются ли на нем тучи, так как каждый знал актерский анекдот: когда на дворе дождь, тогда в театральной кассе сухо. Но мы говорили это с шуткой; никто из нас не был заинтересован материально, мы жили этой работой, горели, тянулись к ней, проявляли свою инициативу.

Выходя на сцену, все играли с большим пылом, производя на зрителей сильное впечатление, захватывая своей игрой.

Зритель – это лучший критик. Он не словами высказывал то удовольствие, то впечатление, какое на него производила игра любителей, но проявлял свою оценку, когда искренне, с радостью награждал нас своими аплодисментами и постоянно приходил на наши постановки.

А такого постоянного зрителя наш кружок имел.

Каждый раз небольшая зала школы наполнялась. Мужчины-рабочие с женами и молодежь посещали наши спектакли. Можно сказать, что любительский кружок играл немалую роль в культурном отношении. Своими постановками кружок привлекал много публики, отвлекая от пьянства, которое в то время так сильно расцветало, а я и другие приобретали мировоззрение и знания.

Выступая то в одной, то в другой роли или пьесе, я знакомился с неведомой до сих пор жизнью, образами, действованиями; мне приходилось представлять тот или иной тип не только костюмом, но и касаться психологии, проникаться его счастьем, его грустью.

Знакомясь таким образом с пьесами разных авторов, с нарисованными в них образами, я сам хотел написать что-то подобное.

Поэтому я, не удовлетворяясь игрой на сцене, в тысяча девятьсот восьмом году попробовал написать небольшую пьесу. Искал тему. Но, выйдя из села, где с малых лет понимал, почему всегда грустит крестьянин, зная его ежечасное бедствование, и работая в кружке, где преимущественно ставились пьесы о сельской жизни, я ощутил, как у меня растет желание нарисовать в пьесе жизнь села.

Итак, мне восемнадцать лет, и я пишу пьесу под названием «Сибиряки». Это была моя первая работа на литературной ниве.

В ней я не вышел из общего шаблона многих украинских пьес: село, любовь, убийство, Сибирь, каторга – вот главные мотивы моей пьесы. Но я был очень счастлив. У меня появилась любимая работа, которая стала первой ступенью к серьезному труду на литературном поприще.

Девятнадцатого апреля 1909 года написанная мной пьеса главным управлением по делам печати была дозволена к постановке и издана мной на собственные средства.

Хотя наилучшие монологи главных типов пьесы, например, деда Панаса, который говорит: «Когда ж, наконец, настанет то время, что мы не будем жать на панском поле, а будем жать на своем поле», – цензура вычеркнула, но пьеса не потеряла своего назначения. И как же я был рад, когда, придя на репетицию, прочитал на афише, что кружок готовит к постановке моих «Сибиряков».

Так как появление этой пьесы на свет было большим событием в моей молодой жизни, то остановлюсь на нем и подробнее расскажу о том, как она была поставлена на сцене в первый раз.