Смертельный удар (1391 – 1395)
Талах Виктор
Перед уходом из Дешт-и-Кыпчака Тимур отправил Тэмур-Кутлуга, Кунче-оглана и Идигу собирать кок-ордынские илы и аймаки с тем, чтобы привести их в Мавераннахр для решения дальнейшей судьбы левого крыла Джучиева улуса. Однако Идигу вовсе не стремился быть послушной марионеткой Тимура. Он будто бы сказал Тимур-Кутлугу:
«Какая тебе польза от того, что ты этих людей приведешь к Тимуру. Тимур или отправит их в Самарканд, или рассеет по разным местам, а ты останешься по прежнему нукером у Тимура» [760].
Согласно Ибн-Арабшаху Идигу
«тайно от Темура послал гонца к своим родственникам и близким, левосторонним племенам – они все были его сторонниками и друзьями, – чтобы они ушли со своих мест, подняв подол, покинули родину, изложил им все, что знал и о предстоящих трудностях при перекочевке, посоветовал уйти на самые опасные и труднодоступные места, если возможно не останавливаться в одном месте дня на два, безусловно, поступить так, ибо в противном случае Темур одержит над ними победу, разобьет и рассеет их по частям и всех уничтожит» [761].
Идигу отправился к своим мангытским родичам, а Тэмур-Кутлук – в степи Сары-Арки (нынешний Центральный Казахстан), где согласно Натанзи аймаки Кок-Орды уже собрал вокруг себя некий Чинтек-оглан [762]. При появлении Тэмур-Кутлуга сторонники Чинтека перешли к нему, затем к ним присоединился Идигу, и вместе они провозгласили Тэмур-Кутлуга ханом, Идигу, согласно Натанзи, получил бекларыбекство [763]. Кунче-оглан, который к тому времени вернулся к Тимуру, узнав о провозглашении своего брата ханом, тоже ушёл в степь. Клавихо пишет про Идигу, что Тимур «ходил на него с войском, но Едигуй не стал его дожидаться и бежал» [764], однако неясно, произошло ли это в 1391 г., или позже.
К западу от Волги сразу же после битвы на Кундурче предатель Бек-Булат ушёл в свой улус на среднем Дону, где был провозглашен ханом. Вскоре он занял стоявший без правителя Сарай ад-Джедид, в котором захватил казну и жён Токтамыша. Где после битвы с Тимуром находился сам Токтамыш – неизвестно. Однако несмотря на поражение, он сохранил поддержку в правобережной Орде; как сообщает Ибн-Арабшах, Токтамыш «собрал войско свое и призвал на помощь народ свой, который помог ему» [765]. При его приближении к Сараю Бек-Булат бежал в Крым (по сведениям русских летописей это произошло в сентябре 1391 г. [766]).
Преследуя изменника, Токтамыш осадил Солхат, но пока он стоял под его стенами, Сараем овладел Тэмур-Кутлуг. Токтамыш вынужден был оставить Крым и вернуться в Поволжье. В 794 г. х. (декабрь 1391 – ноябрь 1392 г.) Токтамыш вновь утвердился в Сарае, после чего возвратился к крымским делам. Не позже начала лета 1392 г. Солхат был взят, Бек-Булат убит. Таким образом, через год после казавшегося катастрофическим разгрома Токтамыш практически полностью восстановил свою власть над правым крылом Джучиева улуса.
По возвращении в Сарай Токтамыш постарался урегулировать отношения со своим крупнейшим христианским ваcсалом – Московским княжеством. Он отправил в Москву посла, пригласившего великого князя Василия Дмитриевича к хану. Поводом было то, что Василий с 1389 г. так и не получил ханского ярлыка на Владимирское великое княжение, жалобы на новгородских ушкуйников, которые в пору безвластия в Орде осенью 1391 г. пограбили ордынские улусы, а также предложение совместно уладить раздоры нижегородских князей. В середине июля 1391 г. Василий Дмитриевич отъехал в Орду, где пробыл до октября, «многую честь прият от хана Тахтамыша, яко ни единъ отъ прежних князей» [767]. Василий Дмитриевич не только получил подтверждение прав на Владимирское великое княжение, но и, «умзди князей царевых» и за «многое злато, и сребро, и великие дары» приобрел ярлыки на Нижний Новгород, Городец, Муром, Мещеру и Тарусу. Обе стороны могли быть удовлетворены – Токтамыш получил столь необходимые ему средства и надежный тыл с северо-запада, а московский князь – важнейшие территориальные приобретения.
Следующим политическим успехом Токтамыша стал союз с Идигу, который к осени 1392 г. рассорился со своим прежним ставленником Тэмур-Кутлугом. Идигу, взамен на признание верховного сюзеренитета Токтамыша и обязательства не помогать его врагам, был гарантирован полный налоговый иммунитет в землях Кок-Орды, оказавшихся под его управлением [768]. Тэмур-Кутлуг, по всей видимости, сохранил какие-то владения в Восточном Казахстане и Сибири, но о его деятельности до 1395 г. источники ничего не сообщают.
Понимая неизбежность будущего столкновения с Тимуром, Токтамыш попытался сколотить против него широкий внешнеполитический союз. В 1393 г. в Краков к польскому королю и великому князю Литовскому Ягайле явились ханские послы Хасан и Тула-Ходжа. В привезённом ими ярлыке от 20 мая 1393 г. Токтамыш, во-первых, сообщал, что «Бог, нас пожаловав, предал нам враждебных огланов и беков»; во-вторых, изъявлял готовность признать права Литовского княжества на захваченные ранее вассальные земли Орды при условии выплаты «выходов» с них; в-третьих, предлагал восстановить торговлю между двумя государствами; и, главное, в-четвертых, оборонительный и наступательный союз Орды и Литвы [769]. Ответ Ягайлы нам неизвестен, но, по всей видимости, он не был отрицательным.
Между тем, Тимур ещё летом 1392 г. начал большой (так называемый «пятилетний») поход в западный Иран, а в начале сентября 1393 г. овладел Багдадом. Ахмед ибн Увайс бежал в Каир, к египетскому султану аз-Захиру Баркуку. В начале 1394 г., воспользовавшись тем, что Тимур забрал из Багдада основные силы для войны с курдским правителем Мардина султаном Исой, Баркук и Ахмед появились с войском в Сирии, готовясь к походу на Багдад. В Дамаске Баркука в 20-х числах марта 1394 г. встретило посольство Токтамыша, предлагавшего, «чтобы султан и он были одной руки на мятежника-злодея Тимурленка» [770]. Баркук благосклонно отнесся к предложению, и после успешной войны в Ираке (Ахмед ибн Увайс вновь водворился в своей столице) отправил к Токтамышу ответное посольство эмира Тулумен-Алишаха. Вероятно, тогда же золотоордынский хан отправил посольство с предложением союза к османскому султану Баязиду. Кроме того, по сведениям Ибн-Тангриберды к союзу были привлечены эмир Сиваса Бурханэддин и правитель Кара-Коюнлу Кара-Юсуф [771].
Дипломатическая активность правителя Дашт-и-Кыпчака не осталась незамеченной владыкой Турана. Когда в том же 1394 г. Токтамыш завязал переговоры с грузинским царем Георгием VII, которого Тимур рассматривал как подвластного себе правителя, государь Мавераннахра предпринял поход в Грузию. Вопрос о том, помогать новому союзнику или нет, настолько обострил борьбу группировок, выступавших за войну с Тимуром и за сохранение мира с ним, «промежу великихъ князей его Татарскихъ нелюбіе веліе и размиріе много», что она вылилась в сентябре 1394 г. в вооруженное столкновение на Волге, в котором «паде… много князей и татар» [772].
В конечном счете, верх взяли противники мира с Тимуром, и золотоордынский хан отправил на помощь грузинам войска во главе с двумя царевичами, Али-огланом и Ильяс-огланом, и двумя важнейшими эмирами, мангытским Иса-беком и баарынским Яглы-беем. Через Дербентский проход они вторглись в союзный Тимуру Ширван, что заставило Тимура отступить от Дарьяльского прохода, однако, затем были отбиты от Шемахи и ушли из Ширвана. В феврале 1395 г. Тимур с собранными в Султании войсками направился к Кавказу для вторжения в Дешт-и-Кыпчак. Впереди войска был отправлен в качестве посла Шамсаддин Алмалыги с мирными предложениями. Содержание их неизвестно, но они не устроили золотоордынских эмиров [773], и переговоры провалились.
Когда Тимур прошел Дербент и развернул войско у подножия Большого Кавказа, уже Токтамыш послал к нему посла, но тот не был принят правителем Мавераннахра. Наоборот, Тимур напрямую обратился к ордынским эмирам с предложением: «Всякий, кто идет ко мне, может продолжить свой путь; кто хочет оставаться, волен и в этом» [774]. Токтамыш отправил навстречу среднеазиатским войскам передовой отряд во главе с бекларыбеком Казан-бахадуром, а сам с основным войском стал на Тереке, стремясь преградить Тимуру путь в глубину своего государства. Отряд Казан-бахадура был разбит, после чего Токтамыш сначала отступил от Терека, а затем, узнав о том, что войско Тимура перешло реку и движется к её истокам, вновь подошел к Тереку, следуя за неприятелем.
Битва войск Тимура и Токтамыша. Абдаллах Хатифи Харджирди, миниатюра из рукописи «Тимурнама-и Хатифи», до 1520. Балтимор, Музей искусств Уолтерса.
Неприятели некоторое время стояли друг напротив друга, пока в ночь с 14 на 15 апреля золотоордынские отряды не атаковали лагерь Тимура. Сражение длилось два дня и закончилось полным разгромом Токтамыша. Причиной поражения оказалось как очевидное превосходство боевых качеств войск Тимура, избранной им тактики, так и вновь возникшие в ходе битвы раздоры среди ордынской верхушки. В итоге левый фланг войска Токтамыша был полностью истреблен, а находившиеся на правом огланы Бек-Ярыг, Таш-Тэмур и эмир Актау самовольно покинули поле боя и отступили к Азаку.
Сам Токтамыш с остатками войска бежал на север. Преследовавший его Тимур после почти 900-километрового перехода подошел к Волге у переправы Туратура (у современной Енотаевки, напротив Нового Сарая, по другому мнению – у городища Мечетное близ Волгограда). Там он провозгласил ханом Джучиева улуса Койырчака (Куюрчака), сына Урус-хана, давно состоявшего у него на службе, которого отправил на левый берег Итиля «собирать улус», а сам двинулся дальше.
Токтамыш и его спутники были настигнуты победителями в районе Укека (близ нынешнего Саратова). Большая часть ханского отряда пала в сражении, но самому Токтамышу удалось на плотах переправиться через Волгу и уйти в Булгар, к границам Руси. По предположению М. Г. Сафаргалиева войска Тимура последовали за ним и подвергли булгарские города разрушению [775], однако в источниках указаний на это нет; кроме того, русская летопись, описывая поход москвичей на Булгар в 1396 (по другой версии – в 1399) г., говорит, что русские «возвратишася со многим богатством восвояси» [776], это маловероятно, если бы годом или даже тремя годами ранее булгарские города были разорены Тимуром. Несомненным, впрочем, является разрушение Укека, который археолог Ф.В. Баллод даже назвал «приволжскими Помпеями»: раскопки обнаружили на его месте сплошной след пожарища [777].
Тем временем, эмиры правого крыла Токтамыша, ушедшие с поля битвы на Тереке и сохранившие определенные военные силы, провозгласили в Крыму ханом его троюродного брата Таш-Тэмура (известны его монеты, чеканенные в 797 г.х., то есть, до октября 1395 г.). К нему, между прочим, узнав об исходе Терекской битвы, бежали египетские послы к Токтамышу Тулумен Алишах и Ходжа Исмаил. Тимур спешно направился против Таш-Тэмура. Его авангард под командованием эмира Усмана дошел до Днепра, где на реке Минкермен нанес поражение ордынским эмирам. После этого те разделились: Бек-Ярыг повернул на восток и ушёл в свой улус, располагавшийся где-то в Приазовье или на Нижнем Дону, а Таш-Тэмур и Актау при приближении основных сил Тимура переправились через Днепр, но, оказавшись во враждебном им улусе Хурмадая (или Сарамдая), ушли дальше, на Балканы, к османскому султану Баязиду. В дальнейшем Таш-Тимур нашел убежище в Литве.
После победы над Таш-Тэмуром войска Тимура по некоторым сведениям обрушились на поддерживавший того Крым. Каффинские генуэзцы колебались: сначала они задержали у себя египетских послов, с очевидным намерением выдать их Тимуру, затем согласились за 50 тысяч дирхемов отпустить. Когда среднеазиатские отряды подошли к городу, он закрыл перед ним ворота, но будто бы после 18-дневной осады сдался и подвергся разграблению, хотя это не подтверждается ни генуэзскими документами, ни официальными историками Тимура [778].
Тимур повернул во владения Бек-Ярыга, последнему удалось бежать в Булгар, но его улус был разорён. Из Приазовья в августе 1395 г. Тимур пошел на север и вторгся в русские земли, где взял Елец и захватил в плен елецкого князя Юрия [779].
Между тем, в Поволжье ставленнику Тимура Койырчаку не удалось утвердиться ни в одном крупном городе, ему успешно сопротивлялись сторонники Токтамыша во главе с тестем последнего эмиром Бек-Хаджи. Поэтому из-под Ельца Тимур отправил в Поволжье часть своего войска во главе с сыном, Мираншах-мирзой, и эмиром Джаханшах-бахадуром. Тем удалось овладеть обоими Сараями (они были ограблены) и даже дойти до Сарайчука [780] (в отношении Хаджитархана неясно, был ли он захвачен в это время или ранее). Койырчаку их, правда, не отдали, а посадили по городам наместников Тимура.
Тимур. Реконструкция по черепу М.Герасимова.
Сам Тимур после взятия Ельца вошёл в пределы Рязанской земли, где пробыл 15 дней, «и ту пусто всю сотвориша», хотя ни Переяславля-Рязанского, ни Пронска не взял. Низамеддин Шами и Шерефеддин Йазди говорят о том, что Тимур «направился в сторону Москвы, и, совершив набег на все те области, разграбил их»; по данным русских источников мавераннахрское воинство не продвинулось далее верховьев Дона. Ни русские летописи, ни современные историки никак не могут объяснить, почему Тимур не пошел дальше [781].
Средневековые летописцы объясняют это либо зловещим сном, испугавшим суеверного завоевателя, либо чудом, сотворенным иконой Владимирской Божьей матери, либо объединяют обе версии. Новейшие исследователи больше говорят об усталости тимурова войска, четыре месяца находившегося на марше, равно как о неопределенности исхода войны с Василием Московским, который с крупными силами стал на Оке. Однако большое сомнение вызывает само намерение Тимура совершить поход на Москву. «Движение в сторону Москвы» и стремление к войне с Москвой – отнюдь не одно и то же. Елец, являвшийся вассалом Рязани, и сама Рязань, были политическими противниками Москвы, тяготевшими к Литве, союзнику Токтамыша.
Москва же в данном случае была потенциальным стратегическим союзником, война с которым для повелителя Турана была политической бессмыслицей. Так или иначе, 26 августа 1395 г. Тимур повернул на юго-восток. Выйдя из пределов Рязанского княжества, он пошёл на соединение с Мираншахом и подошел к Волге у Бельджамена. Археологические данные свидетельствуют, что город был взят и разрушен: в нем обнаружены слой пожарищ и скелеты жителей в развалинах домов [782]. После того как сопротивление ордынцев в Поволжье было подавлено, объединенное войско двинулось к Дону и вдоль него спустилось к Азаку. Овладев венецианской колонией Таной, Тимур не ограничился грабежом, но поголовно истребил христианское население, а его жилища предал огню. Из-под Таны Тимур отправился на Северный Кавказ, воюя с черкесами и преследуя еще одного уцелевшего эмира Токтамыша, Утрука. Осенью 1395 г. Тимур дошел до Большого Кавказского хребта, а затем повернул на зимовку в северный Дагестан в область Бугаз-Кум.
Тем временем в поволжских городах нарастала враждебность населения к тимуровым наместникам. Наместник Хаджитархана Умар Табан вынужден был даже покинуть город и обратиться за помощью к самому владыке. Сомневаясь в возможности удержать власть над Улуг Улусом, Тимур решил уничтожить его главные городские центры. В начале зимы 1395 г. он предпринял карательную экспедицию против городов Нижнего Поволжья. Первой жертвой оказался Хаджитархан: старейшина города (калантар) Мухаммеди был казнен, город был сначала разграблен, а затем сожжен, все жители из него в зимнюю стужу выселены. Погром оказался столь страшен, что на прежнем месте Хаджитархан больше никогда не возродился, новый был построен на другом берегу Волги.
Особо зверствовало тимурово воинство во главе с царевичем Пир-Мухаммед Джахангиром, Шейх Нуреддином и Тимур-Ходжой Ак-Бугой в Сарай ад-Джедид: город сожгли и сравняли с землей, большую часть жителей перебили. Следы расправы над горожанами выявили археологические раскопки:
«В развалинах города были найдены одни обрубки человеческих тел, ноги лежали поперек туловища, кости были изрублены в мелкие куски, в разных местах валялись остатки человеческих тел, иные без черепов, другие без рук и ног» [783].
Беспощадное разорение завоеванных областей в конечном счете ударило по самим захватчикам: на обратном пути из Поволжья войска Тимура стали испытывать нужду в продовольствии и фураже, на зимовке в Дагестане среди них начался голод и эпидемии. С первыми признаками весны 1396 г. Тимур через Дербент возвратился в Азербайджан. Навязать свое политическое господство Джучиеву улусу владыка Турана опять не смог, однако, по Великому Краю был нанесен удар, оправиться от которого он уже не смог:
«Производительные силы страны были разрушены, огромная толпа народа уведена в плен, те, кто уцелел, бежал по окраинам государства, лишенные крова, скота, обжитых местностей, влача нищенский образ жизни; короче говоря, страна была поставлена перед катастрофой» [784].
Разрушение ордынских городов, сосредоточия торгово-ремесленного уклада, резко изменило общий характер хозяйственной жизни Дешт-и-Кыпчака, в которой стали преобладать простейшие формы кочевого скотоводства, в то время как более сложные, в первую очередь связанные с международной посреднической торговлей, пришли в упадок и за следующие после тимурова погрома полстолетия практически исчезли.
Степень урона, нанесенного трансъевразийской торговле вследствие разгрома северной ветви Великого Шелкового пути, можно оценить по изменению доходов одного из главных коммерческих посредников, Венеции. По данным бюджетов Республики Святого Марка налоговые поступления за первые два десятилетия XV в. сократились на 27 процентов. При этом, налоговые ставки не менялись, а доходы от внешней торговли к 1423 г. составили 4 миллиона дукатов, или, по оценке Ф. Броделя, около половины валового дохода города [785]. Если допустить, что сокращение фискальных поступлений было пропорционально сокращению доходов, и при этом другие статьи доходов существенно не менялись, сокращение доходов от внешней торговли составило около 40 процентов. Разумеется, не все это падение торгового оборота было связано с упадком Великого Шелкового пути, но в значительной степени было им обусловлено.
Примечания
760. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды, том II. – С.118.
761. Ибн Арабшах. История амира Темура. – С.92
762. Там же. – С.133. М.Г. Сафаргалиев полагает, что речь идет о событиях 1396 г. и видит в Чинтеке Койырчак-хана (Сафаргалиев М.Г. Ук. соч. – С.176-177).
763. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды, том II. – С.133. В ярлыке Тэмур-Кутлуга от апреля 1398 г. Идигу назван «главой беков туменов».
764. Клавихо, Руи Гонсалес де. Дневник…. – С.144.
765. Ибн-Арабшах. История амира Темура. – С. 95.
766. Татищев В.Н.… Том пятый. – С.182.
767. Полное собраніе русскихъ лѣтописей. Томъ одиннадцатый. – С.148.
768. Трепавлов В. В История Ногайской Орды. – С. 75-76.
769. Ярлык Тохтамыша: второе возвращение // Эхо веков, № 1-2. 1998. – Сс.14-17; Сафаргалиев Г.М. Ук. соч. – С.160.
770. Тизенгаузен В. Г. Сборник… Том I. – С.363. См. также сс. 329, 441-442, 448, 531 указанного издания.
771. Воробьёв А. Искаженная правда эмира // Ибн-Арабшах. История амира Темура. – С.18-19.
772. Полное собраніе русскихъ лѣтописей. Томъ одиннадцатый. – С.157.
773. Витиеватые выражения Йазди о «ноге повиновения, поставленной на путь согласия», кажется, свидетельствуют о требованиях политического подчинения.
774. Тамерлан. Автобиография. Уложение. – С. 323.
775. Сафаргалиев М. Г. Ук. соч. – С. 166-167.
776. Полное собраніе русскихъ лѣтописей. Томъ одиннадцатый. – С.164.
777. Сафаргалиев М. Г. Ук. соч. – С. 166, прим.4.
778. Тизенгаузен В. Г. Сборник … Том I. – С.330, 364, 448, 454. Впрочем, сведения о походе войск Тимура в Крым подвергаются сомнению (см. например: Смирнов В.Д. Крымское ханство… – С. 123; Извлечение из сочинения Вильгельма Гейда «История торговли Востока в Средние века (Колонии на северном побережье Черного моря. Конец западных колоний северного побережья Черного моря)» / пер. Л.П. Колли // Известия Таврической ученой архивной комиссии. № 52. 1915. – С.155). Дело в том, что известны они только из сообщения посла Баркука к Токтамышу Тулумена Алишаха, который получил их, находясь в Самсуне (Тизенгаузен В. Г. Сборник … Том I. – С. 363), и мог перепутать Каффу с Таной, несомненно разоренной Тимуром.
Однако, взятие Таны произошло 14 сентября 1395 г., а Тулумен прибыл в Каир 18 сентября того же года. В три дня поездка Тулумена из Самсуна в Каир физически не могла уместиться. Другое дело, что лично Тимур, по всей видимости в Крым все-таки не ходил, если его войска и побывали на полуострове, то весьма незначительные, чьих сил хватило разве что на грабеж окрестностей Каффы.
В. Мыц на основе подобного анализа текстов арабских и персидских источников называет «крымский поход» Тимура в 1395 г. «вымыслом историографов египетского султана», сочинённым на основании слухов и лживых оправданий Тулумена Алишаха (В.Л. Мыц. «Крымский поход» Тимура … – С.120).
779. Полное собраніе русскихъ лѣтописей. Томъ одиннадцатый. – С.159; Там же. Т.15. – Стб.165; Т.18. – С.143.
780. По всей видимости, загадочные «Urus» и «Urusjuk» Шами и Йазди, являются результатами ошибки писца, поменявшего местами буквы «s» и «r».
781. Правда, современный узбекский переводчик сочинения Шерефеддина Йазди на русский язык А. Ахмедов высказывает революционную мысль о том, что под «Карасу, одним из городов Руса», взятым Тимуром, следует понимать не Елец, а именно Москву (Шараф ад-Дин Али Йазди. Зафар-наме.– Примеч. 873, 877).
782. Егоров В.Л. Историческая география Золотой Орды в XIII–XIV вв. – С.109.
783. Сафаргалиев М. Г. Ук. соч. – С.170.
784. Там же. – С. 171.
785. Бродель Ф. Время мира. Материальная цивилизация, экономика и капитализм. XV – XVIII вв. Т. 3. – М.,1992. – С.115-117.