14. Похищение

Марко Вовчок

Был десятый час вечера на исходе. Павла Андреевна сидела с Эрастом Антиповичем вдвоем. Оба были очень скучны.

– Господи, как у меня тяжело что-то на сердце! – сказала Павла Андреевна.

На это Эраст Антипович только крякнул.

– И тебе тяжело? – спросила она. – А?

– Эх, Павла Андреевна! – проговорил Эраст Антипович.

Постучались у дверей с улицы.

– Кто-то стучится, слышишь? – сказала Павла Андреевна.

– Кого это принесло!

– Кто бы это? Не Данило ли Самойлович? – сказала Павла Андреевна.

Эраст Антипович взял свечу и пошел отворять. Павла Андреевна выглядывала из-за дверей.

Вошел полный, чернобровый человек, высокого роста, в синем долгополом кафтане, с виду купец. Он снял с головы бархатный картуз и низко Эрасту Антиповичу поклонился.

– Начальника ли города сподобил бог меня увидать перед собою? – сказал этот человек.

(Он говорил словно не своим голосом, как-то глухо, из горла).

– Кто вы такой? – спросил Эраст Антипович.

– Купец Решетов из П., батюшка, сахаром там торгую.

– Что вам угодно?

– Извините, что осмелился к вам явиться поздно; опоздал, батюшка, опоздал. Потому опоздал, что лошадь у меня коренная захромала…

– Что же вам от меня надо?

– Да обидел меня ваш купец Желтуха. Я приехал на него суда просить.

– У нас купец Желтуха хороший человек, – сказал Эраст Антипович.

– Как вам угодно, батюшка, только он меня обидел. Явите над нами правосудие, – я за правосудие тысячи не пожалею!

– Да войдите в комнату, в гостиную, что ж мы тут стоим?

Эраст Антипович ввел купца в гостиную, показал на Павлу Андреевну и сказал: «Жена моя». Купец ей поклонился в пояс. Павла Андреевна ласково ответила на поклон.

– Садитесь, прошу покорно, – сказал Эраст Антипович купцу, – как ваше имя – отчество?

– Еремей Еремеич Решетов, батюшка.

– А! Из великой России?

– Точно так-с.

– Я сам из великой России.

– Давно, батюшка?

– Как же не давно-то… лет уж тридцать живу здесь.

– И хорошо, батюшка, живете?

– Живется помаленьку.

– А супруга не изволит скучать?

– Ничего.

– Скучаю! – проговорила Павла Андреевна. – У нас городок невеселый.

– Ярмарок, видно, не бывает, сударыня? – спросил купец.

– Пустые ярмарки, – сказал Эраст Антипович. – Ну, рассказывайте свое дело. Поди, Павла Андреевна, не мешай нам.

– Помилуйте, от вашей супруги какая же помеха? Останьтесь, сударыня, останьтесь! – просил купец.

Павла Андреевна осталась.

– Ну, рассказывайте, – настаивал Эраст Антипович.

Купец стал рассказывать и рассказывал он медленно чрезвычайно, что называется зимовал на каждом слове; приплетал к рассказу своих родных и знакомых, пожары прошлогодние, цены настоящие, будущий конец света…

Эраста Антиповича уже нетерпенье брало, как вдруг купец встал, поклонился и сказал:

– Я привез вам, батюшка, двадцать голов сахару, не побрезгайте моим усердием.

– Покорно благодарю, Еремей Еремеич, – отвечал Эраст Антипович. – Покорно благодарю!

– У меня тут под воротами парубок стоит – позвольте, я ему крикну.

– Хорошо, Еремей Еремеич, хорошо, крикните.

Купец вышел проворно и крикнул громко: сейчас же показался парубок с головами сахару на плечах.

– Экой азиат у вас парубок-то! – сказал Эраст Антипович.

– Да-с, именно азиат. Позволите тут, в прихожей, сахар сложить?

– Хорошо, хорошо, я вам посвечу.

Эраст Антипович светил, парубок носил и складывал сахарные головы, а купец считал – насчитал двадцать и опять Эрасту Антиповичу поклонился, потом поклонился Павле Андреевне, она с улыбкою стояла тут же, – а на парубка махнул рукою, велел ему идти на постоялый двор. Парубок ушел.

Эраст Антипович и Павла Андреевна оба поблагодарили купца.

– А дела-то все-таки толком не рассказали! – сказал Эраст Антипович.

Купец опять принялся свое дело рассказывать.

Павла Андреевна была очень довольна купцовым приношением: во-первых, внимание, а во-вторых, чрезвычайно приятный вид представляла эта куча сахарных голов – просто милашки, одна в одну! – Даже забота о Насте отступила.

А Настя в это время, вся замирая, торопливо сбиралась…

– Одевайтесь потеплей, на дворе мороз такой, что звезды пляшут, – шептала Хима Насте.

– Придут ли они? Придут ли?

– Ждите, будьте готовы. Прощайте! Счастливого пути, хорошего, веселого житья!

Девушки обнялись и долго целовали друг друга.

Хима ушла.

Настя стала прислушиваться и ждать. Какой шум, какой звук или отголосок ни донесется к ней по холодному вечернему воздуху – от всего она вздрагивает и ждет, ждет… Ей то жарко, то холодно. Вдруг шаги… быстрые, быстрые шаги… Это он!

– Настя! Настя!

– Я жду, я жду!

Он подрезывает раму… Господи, как страшно! Рама вынута.

– Настя, отворяй, отворяй!

Настя дрожащими руками отворяет окно… отворила! Григорий Гаврилович схватывает ее на руки, и она в саду. Они бегут рука с рукой по саду, к ограде. За оградой сани тройкой. Григорий Гаврилович переносит Настю через ограду. Они садятся в сани, и сани летят стрелой; снег взвизгивает под полозьями; звезды ярко мигают на небе; сердце еще трепещет от недавних страхов и уж полно радостью… Вместе! Уж никто не разлучит! Ведь не догонят? Нет?..

А в гостиной у Малимоновых купец свое дело рассказал, – по его рассказу, купец Желтуха у него обманом сахар перекупил.

– Заступитесь, батюшка, за меня! – просил купец.

– Гм! – отвечал Эраст Антипович.

– Я не пожалею и тысячи, только бы мне своему обидчику отплатить.

– Не унывайте, Еремей Еремеич, – отвечал Эраст Антипович, – положитесь на меня.

– На вас вся моя надежда, батюшка, – сказал купец.

– А знаете ли, что мне ваше лицо ужасно знакомо – я где-то вас, должно быть, встречал, – сказал Эраст Антипович.

– Много чести, – ответил купец с поклоном.

– И мне знакомо, – сказала Павла Андреевна.

– Много чести, сударыня, – ответил ей купец тоже с поклоном.

– Только вот голос у вас… голос какой-то незнакомый… – сказал Эраст Антипович.

– Простуда, может? – спросила Павла Андреевна.

– Да-с, простуда, – отвечал купец.

На улице послышалась веселая песня. Кто-то пел очень весело: «Ой, був та нема».

Купец стал откланиваться и прощаться.

– Приходите завтра, – пригласил его Эраст Антипович.

– Приходите, – сказала Павла Андреевна.

– Не премину, – отвечал купец, – не премину-с.

Купец ушел, а Павла Андреевна сказала:

– Так скучно теперь, что всякому я рада. Пока был купец, все лучше, а теперь опять тоска. И спать не хочется.

– Уж поздно, пора спать, – отвечал Эраст Антипович. – Смотри-ка, скоро полночь.

Примітки

Подається за виданням: Марко Вовчок Твори в семи томах. – К.: Наукова думка, 1964 р., т. 2, с. 405 – 409.