3. Настя не хочет слышать о женихах

Марко Вовчок

С этих пор у Павлы Андреевны только и разговору с Настей, что о женихах, о невестах, о свадьбах.

– Ты, Настя, не засидишься в девушках, – говорила Павла Андреевна. – Сколько у тебя женихов-то! И будет еще больше, и будут женихи еще лучше – не такие, как теперь!

– А чем же теперешние не хороши?

– Как, Настя, разве тебе нравятся? Неужели? Кто же?

– Все – одни больше, другие меньше.

– Отчего же ты замуж не идешь? Тебе жалко нас, Насточка? А вот я тебе найду такого жениха…

– Нет, нет! За кого я захочу выйти замуж, для того я никого не пожалею – расстанусь.

– И нас не пожалеешь? Неужто, Настя?

– Не пожалею.

– Спасибо, Настя, спасибо! Это ты за нашу любовь к тебе… за мою любовь… Ах, ах!

Павла Андреевна огорчилась и не могла дальше речей вести. Как ни начнет – все одна и та же мысль в голове, одни и те же слова с языка срываются: «И нас не пожалеешь? Неужто?»

– Не верь ей, – успокаивал Эраст Антипович, – она нас пожалеет.

– Ах, от нее все станется! – отвечала ему Павла Андреевна со стоном.

Однако дело надо было вести вперед.

– Настя, любишь ты богатство? – спросила Павла Андреевна.

– Какое богатство?

– Всякое. Чтобы имения, леса, поля, зеркала, бархатные платья, жемчуги, алмазы, изумруды, кареты, кучера, повара, золото, серебро… все было, все на свете! Любишь, Настя?

– Ой-ой! – проговорила Настя и на минутку призадумалась. – Хотела бы я на все это поглядеть! – сказала она.

– А если бы тебе все это дали? Все тебе?

– Кто ж бы мне дал?

– Жених бы такой нашелся… богач, добрый, чудесный… Ты бы вдруг надела платье роскошное, драгоценные камни, дом бы у тебя такой, цветы такие, гости, веселье… все, что ты захочешь! Тебе бы завидовали, кланялись бы все тебе… а? Настя? За такого жениха можно выйти замуж, зажмуривши глаза! Правда?

– Нет, зажмуривши глаза нельзя.

– Право, можно! Отчего же?

– Каков он, надо посмотреть прежде. Какова с ним жизнь будет.

– Что ж, жизнь чудесная! Вольная, богатая, хочешь – добро делай, хочешь – зло, все можешь! А он… он тоже хороший человек. Вот, например, если б такой, как Данило Самойлович… Ах, Данило Самойлович, по-моему, лучше и добрей всех на свете! Он бы тебя, Настя, нежил, он бы тебя, Настя, во всем слушался, утешал бы тебя; всякими бы роскошами тебя обсыпал…

– Кто это роскошами обсыпал кого? – спросил Эраст Антипович, входя и прихорашиваясь перед зеркалом.

– Кто бы ни был! – отвечала с досадой Павла Андреевна. – Разве это нехорошо в роскоши жить?

– Бог с тобою! Как нехорошо? Очень, очень, очень хорошо!

Эраст Антипович сел в кресло, зевнул, вздохнул, подперся рукою, подумал; потом поглядел кругом и сказал:

– Настя, спой песенку. Что ты все в окно смотришь?

– Ах, полно, теперь не до пенья вовсе! – сказала Павла Андреевна. – Ты помешал… Ты вечно…

Настя запела:

Не хочу я хатки,

Ані сіножатки,

Ні ставка, ні млинка,

Ні вишневого садка!

Ой, ти старий дідуга,

Ізігнувся, як дуга…

Эраст Антипович засмеялся.

– Чему вы смеетесь? – с негодованием спросила Павла Андреевна.

– Как она это выговаривает: «Ой, ти старий дідуга»! – скверный, должно быть, «дідуга»!

– Наверно, не хуже вас, Эраст Антипович!

– Да что ты, Павла Андреевна? За что? Или ты на свой счет приняла что-нибудь? Ей-богу…

Настя со своей песенкой выпорхнула из комнаты.

– Ну, что ей-богу? Что ей-богу? – в гневе спрашивала Павла Андреевна. – Вы всегда не в свое дело мешаетесь! Всегда!

Эраст Антипович встал и пошел к дверям.

– Нечего бежать! Всегда бежите, как заяц!

– Да что такое, Павла Андреевна?

– Ничего!

Эраст Антипович стал похаживать по комнате. Павла Андреевна сидела и хмурилась.

– Насте пора замуж, – сказала она строго.

Эраст Антипович переменился в лице и остановился.

– За кого? – спросил он.

– За кого бы там ни было! На что вам знать? Ей пора замуж!

– Молоденькая, – промолвил Эраст Антипович.

– Что это вы все учите, Эраст Антипович! Я знаю сама, что молоденькая!

– Согласна она? – спросил Эраст Антипович.

– Что ж, вы полагаете, ее не надо никогда замуж отдавать? – спросила с сердцем Павла Андреевна.

– Нет, я не полагаю… пусть идет. А вот жалко с ней расставаться… Дом без нее опустеет.

Он посмотрел по стенам, по всем углам, прошелся еще раз по комнате и сел.

Павла Андреевна перестала сердиться и приуныла. Разговор на этом и оборвался. Посидели они молча и разошлись.

Однако дело надо вести!

– Настя, – сказала Павла Андреевна, – тебе пора замуж!

– Нет, еще не пора, – отвечала ей Настя.

– А что, если бы за тебя посватался Луша?

– Не пошла бы.

– А если б Косовский?

– И за него не пойду.

– А вообрази, если бы за тебя посватался Данило Самойлович?

– Не пойду!

– А если бы непременно надо было за него идти?

– Не пойду!

– А если бы непременно, непременно было надо, ну, – казнь или за него?

– Не пойду!

– Странно, Настя, отчего ты не ценишь такого чудесного человека? Точно он тебе не по душе…

– Он мне не по душе. Будет о нем говорить.

И Настя ушла.

Павла Андреевна была так недовольна, что Эраст Антипович спросил ее:

– Что это ты надулась, Павла Андреевна?

Он, было, пришел домой веселый, заговаривал – не отвечают, он и сам рассердился.

– Какие ты странные вещи говоришь! Право, я удивляюсь! – сказала Павла Андреевна.

– Чего ж ты удивляешься, Павла Андреевна? Ты не удивляешься, а блажишь. Ах, жены, жены!.. Вон купец Милов нынешнею ночью жену удавил.

– Ах, боже мой! Кто тебя об этом спрашивает!

– Никто. Сам себе говорю.

Сели обедать, Насти не было.

– А где же Настя? – спросил Эраст Антипович.

– Не знаю. Вы ведь ее избаловали так, что ни на что не похоже!

– Чем я ее баловал, Павла Андреевна?

– Всем! Всем! Пожалуйста, не спорьте! Не спорьте! Я и так нездорова!

– Эх, Павла Андреевна! Мучит тебя лихая болезнь! По тебе, матушка, все березки плачут!

Павла Андреевна так и встрепенулась, как обожженная.

– Ну, ну, полно! – промолвил Эраст Антипович. – Обедай смирно, и я буду смирно обедать.

– Мне жизнь не мила с вами! Раньше сроку я в гроб лягу! – сказала Павла Андреевна.

– Кто из нас раньше, кто позже – богу одному известно. А вот я прихварывать начинаю.

– Что ж у тебя болит? – спросила, струсивши, Павла Андреевна.

– Да так неможется.

Эраст Антипович сложил руки на груди и вздохнул, и охнул.

– Ты полечись, пожалуйста! – говорила Павла Андреевна.

– Полечусь, полечусь, – отвечал Эраст Антипович. И засовестился, что немножечко прикинулся хворым.

– Не нравится мне, что Настя беспрестанно бывает у Крашовки, – сказала Павла Андреевна. – Что за дружба с Крашовкой! Эта Крашовка очень хитрая старуха.

– Бедная, – проговорил Эраст Антипович. – Особой хитрости, значит, нет!

Примітки

Подається за виданням: Марко Вовчок Твори в семи томах. – К.: Наукова думка, 1964 р., т. 2, с. 361 – 365.