Внимание: радиофобия

Чернобыль сегодня

Беседа А.Сокола, корр. «Правды Украины», с вице-президентом АМН СССР, директором Института биофизики, председателем Национальной комиссии СССР по радиационной защите Л.А.Ильиным.

Мы познакомились в трудные чернобыльские дни. Обстоятельства тогда не позволяли Ильину отвлечься для интервью. Оно состоялось позже.

…Снова встреча, снова Чернобыль, но уже спустя год. Леонид Андреевич взмахом руки приглашает к скамейке, что неподалеку. Там только что поливала машина, и я говорю: «Скамейка грязная»… – «Грязная!» – заулыбался, оживляясь, Ильин. – Вы же здесь не первый раз, какая сейчас может быть «грязь»?

Он все еще подразумевал под ней исключительно радиацию…

Л.А.Ильин – личность в медицине известная. Его работы отмечены Ленинской и Государственной премиями. И все трудное время он пробыл в Чернобыле. Так что лучшего собеседника по радиационной защите не сыскать. Спрашиваю его, однако, не об этом.

В: Леонид Андреевич! Вы автор «радиофобии» – термина, который родила чернобыльская беда. Печать, телевидение не раз упоминали его. Расскажите, пожалуйста, поподробней, что это за болезнь?

О: Это не болезнь, а состояние – боязнь биологического воздействия радиации [1].

Радиофобия – психологический аспект аварии. Хочу подчеркнуть: это чрезвычайно сложный, очень важный и трудно решаемый вопрос. Люди, подверженные радиофобии, никому и ничему не верят, пустячный недуг связывают с действием радиоактивных веществ. Как результат: обычная болезнь усложняется. Человек сам себе делает плохую услугу. А представляете, чем оборачиваются постоянные стрессы, вызываемые этим состоянием!

Меня как специалиста все это тревожит.

В: Почему появилась радиофобия? Что именно вызывает такое состояние у многих людей?

О: Причин несколько. Очень серьезная – незнание проблемы. Даже ряд врачей, оказалось, плохо разбирается в радиационной медицине. О других, непричастных к атомным делам специалистах, тем более о населении говорить не приходится. Низок уровень общей радиационной грамотности. А беда-то коснулась всех. Некомпетентность оказалась чувствительной.

Сразу после аварии, как известно, некоторые киевляне бросились принимать йод. Делали они это безграмотно, не обошлось, естественно, без неприятностей. А йодизация в Киеве ведь совершенно не требовалась.

Научному комитету ООН по действию атомной радиации известен трагичный случай. У группы женщин, облучившихся при атомной бомбардировке в Японии, преждевременно, вопреки научным прогнозам проявился рак груди. Исследования показали, что они приблизили несчастье беспрестанным повторением рентгеноскопии – все проверяли, не появилась ли опухоль…

Вызывает радиофобию недостаток информации. В первоначальный после аварии период он был довольно острым. И не прошел бесследно. Вот, скажем, еще и сейчас говорят, будто запоздали с эвакуацией Припяти. Можно представить, какое настроение у припятчан! А их ведь выселяли не из-за высокого уровня радиации – по другой причине [2]. Небывалой была авария: струя выбросов могла внезапно создать опасную обстановку. Чтобы не рисковать, решили эвакуировать город.

Конечно, было бы неплохо сделать это раньше. В теории радиационной защиты есть такой принцип: чем меньше, тем лучше. Но надо учитывать и то, что случилась беда, с какой не сталкивалось человечество. Припять эвакуировали в обстановке, которая не угрожала здоровью людей. И на удивление организованно.

Слухи, домыслы могут чувствительно отразиться на здоровье. Некоторые кинематографисты, например, да и не только они, связывают с аварией на АЭС уход из жизни киевского режиссера и оператора В.Н.Шевченко, который создавал с коллегами чернобыльскую кинохронику. Мужество этого человека, его верность профессиональному долгу, конечно же, вызывают уважение. Понятна и скорбь. Но недуг начался до Чернобыля. Утверждение, что он является результатом воздействия радиации, безосновательно, более того, негуманно, ибо сеет болезненное сомнение. На того, кто противостоял беде, вряд ли повлияют различные недомолвки и намеки, я в этом уверен, но люди несведущие могут не устоять… [3]

Хочу сказать и вот о чем. При трагических событиях важна не только истина, а и то, как ее преподносят. Имеют значение, в частности, тон разговора и даже отдельные интонации. Недопустимы упрощение и легковесность, шапкозакидательство, тем более неточность. Это рождает недоверие к информации, а полезные рекомендации не находят желаемого применения.

В: Как же действовать тем, кого коснулась радиофобия?

О: Прежде всего следует устранять причины, порождающие ее. Нужны, в частности, лекторы, глубоко знающие проблемы. Лекции дилетантов не исправляют положения, а, наоборот, усугубляют его [4].

Посоветовать хотелось бы вот что. Надо прислушиваться к специалистам, к медикам, а не к «звонарям». Мне рассказывали о попытке подростков «клепать» для заработка дозиметры. Вроде бы находились покупатели. Ну разве это серьезно! Дозиметр – сложнейший прибор. К тому же надо уметь пользоваться им. Обычный термометр и то на солнце показывает одну температуру, в тени – другую, на ветру – третью. А речь – о радиации…

После аварии проведены миллионы исследований. Наши выводы основываются на научных данных. И потом надо доверять врачу. Доверие – то же лекарство.

В: Без него нормально жить нельзя, это так. Однако всему миру известно: радиация вызывает страшное заболевание – рак. Зная об этом, трудно оставаться спокойным.

О: Без представления сути дела действительно можно потерять покой. Но следует знать: никто в мире не наблюдал злокачественной опухоли, которая бы возникла при дозе облучения менее 50 бэр. А такой дозы за пределами АЭС никто не получил. Более того, и непосредственно на станции аварийный норматив установлен значительно меньший. Раковые заболевания на планете, особенно в промышленно развитых странах, к сожалению, возрастают. Спонтанно, без внешних воздействий. Статистика свидетельствует: на миллион населения приходится 2000 – 2500 больных. Вызывают недуг курение – больше всего, ненормальное питание. Сказываются и другие факторы. Прогнозы о канцерогенном действии небольших доз радиации имеют сугубо теоретический характер [5].

Проведенные нами подсчеты показывают, что если чернобыльская авария и повлияет на увеличение онкозаболеваний, то лишь на сотые доли процента. На фоне значительных спонтанных колебаний такой рост будет просто неуловим.

В: А что можно сказать в связи с этим о прогнозах доктора Гейла?

О: Гейл крупный специалист. Но не в области радиационной медицины. В своих подсчетах он ошибся.

Кое-кто не прочь посудачить даже о том, что уже якобы появляются раковые больные Чернобыля. Но это абсурд. Лучевой рак появляется в среднем через 20 – 23 года [6].

В: Леонид Андреевич! В Киеве все еще осуществляется радиационный контроль за продуктами питания, а перед порогами кладут мокрую тряпку, поливают места, которые прежде не поливались. Разве это не предмет для волнения?

О: Контроль за обстановкой, за продуктами будет существовать еще не один год. Он необходим не только для изучения положения дел, а и для научных исследований. Это во-первых. Во-вторых, беспечность так же вредна, как и преувеличение возможной опасности. Надо помнить, что в 30-километровой зоне есть цезий, который через растения может попасть в организм. С помощью калийных удобрений его воздействие значительно нейтрализуется. Но контроль нужен. Важна и дисциплина агропрома.

Что касается подавления пыли, то это мера во все времена была полезной. Сейчас тем более. Гигиена всегда требовала мыть продукты. И сейчас надо это делать, причем тщательность не помешает.

Нужно в чистоте и порядке содержать улицу, дом. И не надо изменять установившемуся укладу жизни. Надо пользоваться всеми благами лета – купаться и загорать, ездить в лес, наслаждаться свежими овощами и фруктами.

Правда Украины, 1987 г., 16.07, № 164 (13732)

[1] А пізніше той сам Ільїн почав брехати, що це таки хвороба, і що видумав радіофобію не він, Ільїн, а вона була відома раніше за кордоном («Слухи…» під 30 травня 1988 р.; «Радиация и здоровье» під 29 травня 1989 р.)

[2] З ранішої та пізнішої брехні з'ясувалось, що саме через високий рівень радіації («Высвечено Чернобылем…» під квітнем 1987 р.; «Чорнобиль: уроки і висновки» під 1 лютого 1989 р.).

[3] Злочинець-академік не зупиняється навіть перед спекуляцією на смерті людини. В його господарсті, як у Коробочки, працюють навіть мертві. Насправді кінодокументаліст В.Н.Шевченко помер на своєму посту, висвітлюючи чорнобильську катастрофу.

[4] Совлюдей (совков) найкраще лікувати політінформаціями. Допомагає усім і від усього.

[5] Навіть 126 додаткових смертей на 1 мільйон людино-бер, які раніше визнавались совковими медфахівцями, уже зникли. Вони відіграли свою роль і більше не потрібні. Ніякої шкоди від радіації просто нема.

[6] На жаль, ці заспокоєння нашого злочинця нічим не можуть допомогти моєму однокурснику Ігорю Волкову, який працював на ЧАЕС під час і після катастрофи і вже помер від раку легенів – попри всі проведені політінформації і не чекаючи встановленого московським начальством терміну.